По заповедникам Советского Союза

Мир насекомых степи очень богат и разнообразен. Черный жук, перекатывающий навозный шар, — такая же неотъемлемая часть степи, как песня жаворонка или норка полевки. Медленно, но настойчиво, напрягая все силы, катит жук запасы корма для своего будущего потомства, которое выведется из отложенных в шар яиц… В цветах множество усачей. Вот рыжий, а там желтый, с черными поперечными полосами, а этот похож на семечко подсолнуха. Сколько на земле разнообразных жуков-чернотелок, а в цветах — матово-зеленых, ребристых бронзовок, огромных златок. Порхают над цветами красные с черным и белым репейницы, желтые с черным махаоны, перламутровки, сатиры, белянки. В середине лета появляется несметное количество кобылок. Из-под ног с громким треском поднимаются степные кобылки, взлетают, обнажая розовые нижние крылья, итальянская саранча и голубые голубокрылки. На крупных травах сидят медлительные хищные богомолы, по дорогам бегают удивительно проворные скакуны. По вечерам на огонь лампы прилетают то зеленоватые, то желтые с розовым молочные бражники, то серые крупные вьюнковые бражники.

В асканийских степях сохранилось немало видов насекомых, в прошлом широко распространенных в степях, а теперь почти совсем исчезнувших. К числу таких относятся, например, некоторые сатиры, а также особый вид белянки, у которых на мучнисто-белом фоне серединное черное пятно, черная полоса и серо-черная вершина крыла с красным пятном в середине.

Такова сегодня фауна асканийской степи. Она обеднела пока только крупными зверями.

Так, из асканийских степей, видимо, в начале века исчезли сурки-байбаки, и только сурчины — холмики с особой растительностью на выбросах земли из глубоких нор — напоминают об их былых обитателях. В 30-х годах был предпринят опыт реакклиматизации байбаков в асканийских степях, и лет 15 они здесь жили, и даже число их возросло до 120 особей, но затем они вновь стали исчезать. В 1966 и 1967 годах вновь было выпущено около 20 сурков, и численность зверьков в 1973 году достигла примерно 100 голов.

Бесследно исчезли из степей еще в давние времена антилопа-сайгак, дикая лошадь — тарпан, зубр и олень.

АККЛИМАТИЗАЦИОННЫЙ ПАРК. Мечтая возродить исчезнувших из южнорусских степей крупных животных, Ф. Э. Фальц-Фейн решил попытаться первым восстановить сайгака, который исчез из асканийских степей, видимо, еще в конце XVIII века. В 1887 году с большим трудом из окрестностей тогдашнего Царицына (Волгограда) привезли пару сайгаков. Это был первый вид дикого копытного, привезенного в акклиматизационный парк. Позднее сайгаков завозили многократно, и они стали самыми многочисленными антилопами парка. Однако опыты выпуска их в степь на полную свободу, как и следовало ожидать, не увенчались успехом, поскольку этим широко мигрирующим животным необходимы очень большие просторы. Вскоре после выпуска они разбредались по окрестностям и погибали. По тем же причинам не принесло заметных успехов содержание сайгаков в отгороженном степном загоне площадью 100 гектаров. Хотя сайгаки жили здесь и размножались, гибель молодняка и взрослых была настолько велика, что почти уравнивала весь приплод стада.

Еще сложнее оказалось восстановить дикую лошадь. Тарпан исчез бесследно. Последняя в мире дикая кобыла тарпана была убита в декабре 1879 года, как раз недалеко, в 35 километрах, от Аскании-Нова, у села Агайман.

Однако великий русский путешественник Н. М. Пржевальский незадолго до этого открыл в Центральной Азии еще один вид дикой лошади, получившей его имя. Эта лошадь была близка к тарпану и отличалась от него только песчаной окраской (тарпаны были серые), более тяжелым складом и деталями строения зубов. Лошадь Пржевальского, уже тогда единственную дикую лошадь на всем земном шаре, Ф. Э. Фальц-Фейн и решил завезти в Асканию-Нова.

По инициативе Ф. Э. Фальц-Фейна и Е. Бихнера исследователь Центральной Азии Д. Клеменц предпринял первые попытки организовать поимку диких лошадей в природе. Через купца Н. Ассанова в городе Кобдо были найдены два опытных охотника — Власов и Захаров, которые впервые поймали весной 1898 года в Западной Гоби новорожденных жеребят. Жеребят привезли в Кобдо, однако по недосмотру они были напоены не кобыльим, а овечьим молоком, и три из них пали; вскоре пал четвертый. Летом того же года Д. Клеменц купил в Западной Гоби у торгоутского вана (князя) двух гибридных жеребят, происходящих от домашней лошади и дикого жеребца.

Весной 1899 года охотники Н. Ассанова поймали еще шесть кобылок и одного жеребчика, из которых пять кобылок осенью были отправлены в Бийск; туда же отправили и гибридных лошадей торгоутского вана. В Бийске их ждал Е. Бихнер, с большими трудностями доставивший жеребят в Асканию-Нова; по дороге один жеребенок пал. Это и были первые лошади Пржевальского, доставленные в Европу.