По завету крови (СИ)

— Чума у тебя голова! — заорал бездомный сумасшедшим голосом и вприпрыжку помчался к одному из закоулков. Пару раз он не разбирал, куда несся, по пояс утопал в смрадных ямах, на силу выкарабкивался оттуда и продолжал марш-бросок, шлепая босыми ногами по заплесневелой воде. В вытянутой вверх руке победоносно сверкала ценная добыча.

Ошарашено наблюдая за безумной борьбой человека с окружающей средой, Арвин даже не шелохнулся, чтобы догнать дерзкого воришку — слишком опасной ему показалась такая затея. Мальчонка вытворял настоящие чудеса ловкости и скорости. Да и за все представление пришлось заплатить всего-ничего. На самом деле, он бы дал вдвойне сверх того, если бы ему еще и показали дорогу.

— Не зря кто-то сравнивал это местечко с лабиринтом! — выдохнул расстроенный юноша, когда бродяга скрылся из вида. На поиски пути ушло уже больше половины дня, а он все больше терялся. Нет, последнее замечание совершенно бездумно! Чтобы теряться, нужно знать, по крайней мере, куда ты направляешься. Арвин же скорее просто не находился.

После случая с маленьким попрошайкой ему на пути встретилось несколько прохожих, но они в страхе разбегались прочь, стоило ему обратиться к ним. Кажется, они деградировали настолько, что забыли человеческую речь и больше походили на животных, живших в огромных городских джунглях и бросавшихся прочь при виде настоящих людей.

От палящего солнца рубаха и ватник пропитались потом. Конь, утомленный непредвиденным путешествием по топям посреди города, устало склонял голову. Ко всему прочему, живот призывно урчал и обещал устроить Арвину какую-нибудь пакость, если тот не соблаговолит его накормить. Знакомство с язвой не прошло для желудка бесследно: он стал требовательным, противным и до невыносимости пунктуальным. Пришлось остановиться и перекусить.

Близился вечер. У очередного распутья юноша насторожился. Он давно приметил, что за ними следили. Преследователи не особо умело скрывались за кучами мусора, таились в хибарах или выглядывали с чердаков заброшенных домов. Он дотронулся до рукояти меча. От тревожных мыслей его отвлекла горбатая старуха, ковылявшая навстречу.

— Ты, сынок, чего-то далеко забрался от южной дороги, — прокряхтела она, когда на третий раз расслышала просьбу о помощи, подумала немного и протянула руку в сторону заходившего солнца. Арвин бросил ей пару медяков, и она, восхваляя небеса, удалилась восвояси.

Через пару минут он заехал в тупик и уже хотел поворотить коня, когда на землю спрыгнули несколько человек. Один из них быстро перекрыл путь к отступлению. Перед молодым всадником стояли четыре бандита, еще трое сидели в засаде за кучей мусора, и два стрелка заняли позиции на крышах хибар. Вооружение налетчиков оставляло желать лучшего, но их число сулило мало приятного.

— Добрый вечер, господа, — холодно поздоровался юный воин и приветственным жестом вытащил из ножен широкий двуручный меч. Этот был хорошо заточен.

— Зачем же так грубо, мессир? — отозвался здоровенный детина, играя огромной дубиной. Он очень походил на тролля, вырвавшего свое деревянное оружие из матери-земли многие века назад. Громила усмехнулся, при этом стал еще больше походить на древнее чудище.

Разбойники не теряли времени и сужали круг. Арвин оценил расстановку и вонзил шпоры в бока жеребца, который прыгнул в коридор, оставшийся для отступления. Всадник угодил в ловушку. Огромный детина, и по совместительству — главарь банды, проворным движением закрыл проход и опустил дубину на голову коня. Раздался противный хруст, и животное замертво упало на землю. Головорез с довольной ухмылкой отпрыгнул в сторону от покалеченного трупа жеребца.

В следующий момент улыбка исчезла с его лица. Ловкий мечник на лету сделал неожиданный выпад в его сторону. Рука, на разжимая дубины, шлепнулась в лужу. Громила опустил голову вниз, и ничего не понимая, осмотрел непривычную пустоту ниже плеча.

Вся банда разом кинулась на всадника, спешившегося не по своей воле. Арвин увернулся от резкого колющего удара в грудь и одной рукой сильно выбросил меч в сторону нападавшего, краем глаза заметив, как клинок отсек голову. Безглавое тело немного постояло, сжимая и разжимая ладони, а потом как бревно упало к ногам соратников.

Скрежет металла вывел однорукого бандита из оцепенения. Он оглядел свое изуродованное тело и зарычал так, что драка на секунду остановилась. Все остальные разбойники рассыпались в стороны, зная, что бешеный главарь мог по ошибке легко убить кого-то из своих, попадись они ему под руку.

Трехсот фунтовая туша ринулась на щуплого юнца. На этот раз здоровяк просчитался. Он привык запугивать врагов своим страшным видом, но его нынешний соперник повидал на своем веку такого, что не боялся толстых одноруких бандитов. Вершковый меч вонзился в грудь и вышел между лопаток. Великан ухватился за основание клинка и обмяк.