По зову сердца

Но это не мешало мне навещать ее могилу. Я посадила там розовый куст и розмарин «на память». Я ходила туда тайком, не хотела, чтобы даже Филипп знал о том, как меня мучает совесть за то, что мать умерла из-за меня. Иногда я разговаривала с ней вслух, рассказывала, как я надеюсь, что она счастлива там, где находится, и как мне жаль, что она умерла, производя на свет меня.

Однажды, придя на могилу, я решила принести воды для кустов. Там недалеко была старая колонка с лейкой и кружками. Но только я развернулась и попыталась сделать шаг, как моя нога зацепилась о торчащий камень и я упала. Убедившись, что ничего серьезного со мной не произошло (я лишь слегка оцарапала колени), я хотела встать, но мой взгляд упал на камень, ставший причиной моего падения. Оказалось, это было нечто вроде булыжника, какими выкладывают бордюры.

Заглянув в траву, я увидела, что таких камней там много. Они окружали какой-то участок, должно быть, другую могилу.

Мне стало любопытно. Кто бы еще мог быть здесь похоронен? Я и не думала никогда, что здесь может находиться что-то, кроме могил Мэллори.

Повыдергивав спутавшуюся траву, я убедилась, что не ошиблась: это действительно была могила. Без надгробия. Если бы у нее имелось надгробие, ее, разумеется, давно бы обнаружили. Но на могиле лежала плита. Плита эта была вся в грязи, и буквы на ней почти стерлись.

Я сходила к колонке и принесла воды. У меня с собой была тряпка, которой я обычно вытирала руки, полив кусты, и, смочив ее, я начала оттирать плиту.

В смятении я отпрянула от могилы и внутри у меня похолодело, когда мне показалось, что на могильной плите начертано мое имя.

«Анна Алиса Мэллори. Скончалась восемнадцати лет, на шестой день февраля, 1793».

Да, меня звали Анналиса, а имя на плите было написано раздельно, и Алиса начиналось с большой буквы… И все же сходство поразило меня.

Несколько секунд меня не покидало странное жутковатое ощущение, будто я смотрю на свою собственную могилу.

Какое-то время я стояла неподвижно, глядя вниз. Кем была эта женщина, лежавшая в забытой могиле в окружении мертвых Мэллори?

Вернувшись в усадьбу, я постепенно пришла в себя. Почему кого-то из моих предков не могли звать так же, как меня? Имена нередко повторяются в роду. Анна Алиса. Анналиса. Восемнадцать лет. Она умерла примерно в моем возрасте.

В тот день за обедом я сказала бабушке М:

– Сегодня на кладбище я нашла могилу, которую раньше не замечала…

Ее это, похоже, не особенно заинтересовало.

Я посмотрела на Филиппа.

– На ней указано мое имя… Вернее, имя почти такое же, как у меня.

– Да? А я думал, ты одна такая Анналиса, – отозвался Филипп.

– На могильной плите указано «Анна Алиса Мэллори». Кто это, бабушка?

– В нашем роду было много Анн. И Алис не меньше.

– А почему меня назвали Анналиса?

– Это я тебя так назвала, – сказала бабушка М так, будто этим все объяснялось. – И именно потому, что в роду было так много Анн и Алис. Я решила, что оба этих имени слишком уж распространены, но, поскольку ты Мэллори, я их соединила вместе, вот и получилось что-то необычное, согласись.

– Как я и говорил, – вставил Филипп. – Единственная и неповторимая.

– Эта могила была заброшена.

– Такое бывает с могилами, когда проходит время.

– Ту женщину похоронили больше ста лет назад.

– Не каждого помнят так долго, – заметил Филипп.

– Это так странно… Найти имя под зарослями травы… Почти такое же, как у меня…

– Нужно сходить туда еще раз, посмотреть, нет ли там Филиппа, – улыбнулся брат.

– Там есть Филиппы. Несколько.

– Да, да, я знаю, у тебя нездоровая привычка читать надгробия, – сказал Филипп.

– Я люблю думать о них всех… Обо всех Мэллори… О людях, которые жили в этом доме до нас… С которыми мы все связаны… О долгой линии наших предков.

– Я рада, что у тебя такое отношение к семье, – твердо промолвила бабушка М, давая понять, что на этом разговор закончен.

Но я не могла выбросить из головы Анну Алису Мэллори. Наверное, не только из-за того, что у нас были почти одинаковые имена, но еще и потому, что она умерла примерно в моем возрасте.

В следующий раз, отправившись на кладбище, я решила очистить могилу от травы и посадить там какие-нибудь цветы. Когда я попросила у одного из садовников саженцев, он почесал голову, сказал, что в это время года цветы не сажают, но дал мне розовый кустик. Я попросила у него и розмарин.

– Все равно не приживутся, – буркнул он.

Сказав себе, что, если не приживутся эти, я посажу другие, я расчистила плиту и посадила в землю саженцы. Теперь могила выглядела совсем по-другому, как будто кто-то помнил Анну Алису Мэллори.

Я часто о ней думала. Скорее всего, она родилась в усадьбе и, несомненно, прожила в ней все свои восемнадцать лет. И еще ее звали так же, как меня. Она могла быть мною.

Она вторглась в мои мысли, и мне даже стало немного страшно.