Победа над бездной

Игорь остановился и, глядя в глаза оппоненту, спросил: – Правду сказать можешь? Эксперимент ставишь? – И не без сарказма добавил: – Какое научное направление развиваем на этот раз?

– Да ты что?! – Евгений явно не ожидал такого вопроса: – Перегибаешь, старик! Послушай, так ведь у тебя комплекс подопытного кролика закрепиться может, не боишься?

– Не боюсь? – ответил Игорь вопросом на вопрос. – А ты мне сначала скажи, в каком из моих сознаний этот комплекс может закрепиться. В первом, которое «до», или во втором, которое «после»? Каким местом мне про этот комплекс думать прикажете, господа исследователи?

– Не знаю, с кем из вас я сейчас разговариваю, с прошлым или настоящим, – Евгений постарался понизить градус разговора, заметно смягчив голос, – но ты же должен понимать, что ситуация твоя далеко не уникальна. «Тут помню, там не помню» происходит нередко даже по естественным причинам, а над тобой такие профи потрудились. Скорее, это они исследователи, а мы-то как раз спасатели. Может, и не самые крутые, но других нет. Как умеем, не обессудь. Стараемся по-честному. Понимаешь, у нас тут у всех чувство вины… Поэтому… – Он немного помолчал и добавил: – Моя бабушка всегда говорила: «Бог дал два уха и один язык». Ну почему бы тебе не пообщаться со специадистом? Он, между прочим, не раз нам помогал. Ну? Хуже-то не будет!

Ветер немного поутих, как и тон разговора. Дальше оба продолжали идти молча, сосредоточенно глядя под ноги.

Роскошные кленовые листья, любовно расцвеченные осенью, шумно слетались в разноцветный хоровод, похожий на яркий и загадочный магический ритуал. И весь этот шикарный ковер волшебным образом одевал ноги в лиственные валенки, задорно шурша и поскрипывая при этом.

Успокоившись, Сгорин сказал:

– Мне нужен крючок! Понимаешь, Жень? Крючок «для вязания», чтобы скреплять им разные фрагменты в единую картину. Мне надо работать над этим и жить. Я чувствую, что могу… могу, но не умею.

– Да я понимаю, старик. Ты уже вымотанный со всех сторон, изнутри и снаружи… Оба сознания потрудились, – ухмыльнулся Евгений. – Но если есть хоть малейший, один из миллиона, шанс, ты должен его использовать. Это тот самый случай, когда нельзя сказать себе «я устал» и плюнуть на все, как бы при этом ни выворачивало.

– Ты серьезно думаешь, что твой эксперт сможет чем-то помочь? Например, собрать меня из обрывков прошлого?

– Давай так: решишь это сам при встрече. Конечно, я не могу ничего гарантировать. Но мое глубокое убеждение в том, что когда появляется даже ничтожная возможность, ты обязан ее использовать, – при этих словах Игорь согласно качнул головой, и Евгений, доставая телефон, крепко хлопнул его по плечу.

Глава 29. Квазиустойчивость – выход из пустоты

Никогда не страдавший наивностью, майор Сгорин не ждал от знакомства с очередным спецом ничего нового. Согласился он на это мероприятие отчасти благодаря старой привычке доводить задание до конца, отчасти поддавшись на горячие убеждения Евгения.

Когда Игорь пришел на встречу в тихое и уютное кафе, Александр Федорович уже ждал его за небольшим круглым столом, накрытом скатертью, с чашкой чая в руках.

Игорь сразу оценил такой ход, выдававший желание профессора показать себя обычным человеком, ничем не возвышающимся над собеседником, точнее сказать, над пациентом. Внешности тот был классической, как и принято в профессорской среде старой школы: очки, короткая бородка, строгий костюм-тройка.

Через пару часов неожиданно интересной беседы стало ясно, что профессору удалось расположить к себе Сгорина и даже вызвать его на откровенность.

Допивая очередную чашку чая, Александр Федорович сказал:

– Игорь, у вас прекрасный возраст, как раз то время, когда приобретаются опыт, а иногда и мудрость. Жирную точку ставить еще рано, поверьте мне, очень рано. Человек каждое мгновение оказывается перед дилеммой, не всегда осознавая это и зачастую действуя интуитивно. Мы все идем по краю пропасти. Неверный выбор следующего шага – и уже срываешься и летишь вниз.

– Да я все понимаю, – безрадостно сказал Игорь, – но не могу собрать себя из кусков, разбросанных во времени, и осознать, кто я. Все, что было дорого, исчезло, ушло. Не осталось ни любимой работы, ни любимой жены, ни любимого ребенка, который так и не родился. Потери, потери… Пустая темнота. Она как будто приклеилась ко мне намертво. Как только нащупываю прорыв, приближаюсь к нему, – всё. Сразу лечу в пропасть. Я уже неуверен, что выход существует и стóит ли его искать.

– «Не уверен» – вот в чем суть дела, корень мучительной проблемы, – твердо ответил Александр Федорович. – Надо спросить себя честно: хочу ли я ее решить после стольких неудачных попыток. Воля есть? Вопрос-то на самом деле только в этом.

– Конечно, хочу!

– Так что мешает? Можете что-то конкретно назвать?