Победа – одна на всех

Что это за пилюли? Сталину хотелось не просто перевести Жукова на другую должность, но и приписать ему хотя бы какие-нибудь ошибки или упущения, которые можно было бы при необходимости раздуть до нужных размеров. Для поисков этих ошибок привлекалась группа офицеров из Генерального штаба. Объектом их работы были два артиллерийских устава, которые были утверждены Г. К. Жуковым. Они усиленно искали «крамолу» в этих уставах. Но увы… Никаких существенных огрехов там найдено не было. Из затеи вышел «пшик». Но Жукову было все же официально, в приказе, указано «не допускать торопливости при решении серьезных вопросов».

Осенью 1944 года Сталин стал еще более критично относиться к тем указаниям, которые полководец отдавал при встречах с фронтовым командованием. По словам Жукова, он в то время этим мелочам не придавал никакого значения. Впервые о них он задумался лишь в период своей первой опалы.

После окончания Великой Отечественной войны Жукову довелось командовать Группой советских войск в Германии. Даже и в этот небольшой отрезок времени не было недостатка в информации о деятельности Жукова. Сталину аккуратно доносили обо всех деяниях полководца. В них указывалось, что он слишком щедро наградил известную певицу Л. Русланову, что «хвастается» своими победами, что он якобы с группой военных замышляет заговор против Сталина и так далее. Из всех доносов Сталин придавал значение прежде всего тем, где речь шла о «заговоре», о «хвастливых» заявлениях Жукова о его победах и о настроениях его поклонников. Например, Сталин, по словам Жукова, был крайне огорчен, когда узнал, что крупные военачальники именуют себя «жуковцами». Среди них называли командующего 1-й гвардейской танковой армией М. Е. Катукова, командующего 8-й гвардейской армией В. И. Чуйкова, командующего артиллерией Группы войск в Германии В. И. Казакова.

Летом 1945 года фабрикация обвинений против Жукова усилилась. А начало этому положила невинная встреча отца с сыном.

Во время Потсдамской конференции Сталин несколько раз встречался со своим сыном Василием, находившимся в то время в Группе советских войск в Германии. При первом же свидании Василий пожаловался отцу, что наши самолеты очень плохие, а вот американские самолеты – это настоящие. Этой жалобы оказалось достаточно, чтобы Сталин сразу же после возвращения в Москву распорядился об аресте руководящих лиц Наркомата авиационной промышленности и командования Военно-Воздушных Сил Советской Армии. Среди арестованных оказались нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин и главный маршал авиации А. А. Новиков. Заполучив в свое распоряжение Новикова, подручные Берии сделали все возможное, чтобы добиться от него показаний против Жукова. Впрочем, скажем сразу же, что эти сведения по своему содержанию были ничтожны.

Как рассказывал мне позже Жуков, Сталин использовал показания Новикова в два приема. Вначале он решил кое-что из них огласить на одном из многолюдных совещаний, состоявшемся в конце 1945 года в Кремле. Жукову об этом совещании стало известно от адмирала флота Н. Г. Кузнецова. В своем выступлении Сталин обвинял Жукова в том, что он якобы приписывает себе все победы и явно снижает роль Верховного Главнокомандования. Далее Сталин говорил о том, как задумывались и готовились операции. После этого выступления начались прения. «Все считали своим долгом, – говорил Кузнецов Жукову, – высказать на этом необычном совещании свое мнение с осуждением Жукова. Одни говорили резко и не совсем справедливо, а большинство – осторожно, но в том же духе…»

Так была проведена идейная подготовка по развенчанию «жуковского тщеславия». На очереди стояли организационные мероприятия. Второй акт «развенчания» состоялся позже.

Еще во время пребывания Жукова во главе советских войск в Германии ему пришлось столкнуться со многими конфликтными ситуациями. Но, пожалуй, самой рискованной акцией было выдворение из Берлина заместителя Берии Абакумова. Судя по рассказам Жукова, в начале 1946 года ему стало известно, что Абакумов прибыл в Берлин и начал проводить аресты офицеров и генералов в Группе войск в Германии. Подобные злодеяния Жуков, конечно, не мог оставить без внимания и вызвал к себе Абакумова.

Как и следовало ожидать, подручный главного палача не сумел дать сколько-нибудь удовлетворяющего ответа, почему он лично не представился главнокомандующему по прибытии в Германию и на каком основании он арестовывает без ведома Жукова его подчиненных. Полководец предложил Абакумову освободить всех арестованных и немедленно отбыть туда, откуда он прибыл. При этом Жуков добавил, что если Абакумов не выполнит этого распоряжения, он будет под конвоем отправлен в Москву.