Победа века

Нельзя без волнения читать скупые строки боевых документов полка и авиадивизии. Фашисты рвались к стенам Москвы. Наши «соколы» вели тяжелейшие бои с превосходящими силами врага.

В оперативной сводке дивизии на 2 октября 1941 года говорится:

«В 4.33 три самолета вылетели в сопровождении штурмовиков, самолеты с задания не вернулись. Причины не установлены. Экипажи — летчики старший лейтенант Еремеев, лейтенант Крапивко и младший лейтенант Тюрин. Погода — низкая облачность…»

Куда же исчезли истребители? Вот еще один документ полка: «Дополнительным выяснением установлено: звено МИГ-3, не вернувшееся с боевого задания 2 октября 1941 года, сбито в воздушном бою группой самолетов противника. Два экипажа — летчики старший лейтенант Еремеев и младший лейтенант Тюрин — в результате воздушного боя против четырех Me-109 после произведенных атак по самолетам противника были подожжены противником. Самолет Еремеева дотянул до деревни Красуха, где упал и сгорел. Горящий самолет Тюрина упал в районе деревни Труска, Тюрин умер на руках у бойцов, извлекших его из самолета. Третий самолет младшего лейтенанта Крапивко, будучи подожженным, упал на 700 метров юго-западнее деревни Б. Веретье в болото. Летчик получил ранение и отправлен в госпиталь. Самолет затянуло в болото».

Был ли похоронен Еремеев? Если да, то где? Ответа на этот вопрос так и не удалось найти в документах архива. Я написал письмо осташковскому горвоенкому, изложил суть дела. Через некоторое время пришел ответ: «В числе похороненных в годы войны на территории Осташковского района старший лейтенант Петр Васильевич Еремеев не значится. Летчик, самолет которого упал у деревни Красуха осенью 1941 года, захоронен неопознанным на месте падения самолета, документы его сгорели. В 1956 году останки летчика перезахоронены на погосте Черемуха, что в полутора километрах от деревни Красуха».

А вот как был совершен таран…

В ночь с 28 на 29 июля 1941 года Еремеев вылетел на МИГ-3 на патрулирование. Совсем близко на светлом фоне неба он заметил темную тень вражеского бомбардировщика. Сделав принижение, Еремеев развернул истребитель и ринулся в атаку. Зайдя снизу слева, дал длинную очередь. Зайдя с другой стороны, Еремеев выпустил еще две очереди по вражескому самолету. Стервятник неуклюже накренился вправо и нырнул вниз. В это время Еремеев заметил второй немецкий самолет. Сделав разворот, Еремеев зашел также с принижением сзади и выпустил пару очередей. И опять в темноте вражеский стрелок открыл огонь, но, не видя самолет Еремеева, стрелял беспорядочно и бесприцельно.

Петр снова пошел в атаку. До врага 50–40 метров. Гашетки утоплены до отказа, но пулеметы молчат. Он еще раз нажал на гашетки, но выстрелов не последовало: кончились боеприпасы. Петр вспомнил, как он давал клятву перед строем полка: кончатся боеприпасы — пойду на таран.

Дав полную мощность, настиг врага, зашел снизу под стабилизатор. Воздушные струи от винтов стервятника бросали истребитель в стороны. С трудом удерживая ручку управления, Еремеев сумел подвести его под вражеский самолет. Ручку на себя — и пропеллер рубит по хвостовой части.