Победа века

Началась моя партизанская жизнь. Вскоре наша группа, состоящая сначала из шести человек, выросла в отряд, насчитывающий несколько десятков партизан. Он вошел в состав одной из партизанских бригад.

Несколько раз доводилось мне встречаться с секретарем Пинского подпольного обкома партии Клещевым, доставляя ему важные сведения. Впоследствии генерал-майор Клещев стал Героем Советского Союза. Говорили, что он знает по имени и отчеству всех партизан, а ведь уже в 1943 году соединение насчитывало 20 тысяч человек. Но вот передо мной пинская газета, присланная юными следопытами. Ее корреспондент Н. Федотов пишет:

«У Алексея Ефимовича была хорошая память. Он помнил мельчайшие детали всех значительных событий, а людей, с которыми встречался, запоминал на всю жизнь. Многих партизан он знал по имени и отчеству. В этом я убедился при встречах с ним в послевоенные годы. В одну из таких встреч речь зашла о знакомых партизанах, в частности о командире взвода Сергее Злодееве. “Как же, помню, — сказал тогда А. Е. Клещев, — летом 1943 года Злодеев со своим взводом вышиб из деревни Критышин Ивановского района целый батальон гитлеровцев. Батальон СС ворвался в деревню внезапно, чтобы вывезти население в Германию, а деревню сжечь. Злодеев ловко обманул эсэсовцев. Он повел свой взвод на деревню с трех сторон. Партизаны открыли ураганный огонь из всех видов оружия. Гитлеровцам показалось, что их окружают большие силы, и они позорно бежали, не успев выполнить свой коварный план”».

Это один случай, один эпизод. А их в нашей нелегкой партизанской жизни было предостаточно.

Как-то фашистам удалось окружить наш отряд, прижать к непроходимому болоту. Много часов подряд длился бой. Иссякали силы партизан, кончались патроны. Положение казалось безвыходным, и секретарь подпольного райкома партии Федор Куньков дал приказ:

— Задание тебе, Сергей, незавидное, — сказал он на прощание. — Через эти проклятые топи и птица-то, наверное, не каждая пролетит. Но иного выхода нет. Погибнешь — погубишь всех нас. Пройди через болото в тыл немцам и вдарь…

Осторожно, вслед друг другу ступали партизаны по зыбкой трясине. То один, то другой по шею проваливались в вязкую, дурно пахнущую жижу. На волосок от страшной гибели была жизнь каждого. Но люди шаг за шагом продолжали идти.

Какой же была паника врага, когда неожиданно двадцать два партизана, словно призраки, вышли из болота и открыли огонь. Оказавшись под двусторонним обстрелом, каратели кинулись в паническое бегство.

В феврале 1943 года командование Пинского соединения отдало приказ партизанскому отряду имени Лазо, в котором я исполнял тогда обязанности командира, а также отрядам имени Кутузова и Суворова прорваться к каналу и взорвать три шлюза. Задание было не из легких. Немало ребят сложили головы, но приказ выполнили. К лету 1943 года были выведены из строя еще два шлюза.

Днепровско-Бугский канал, уровень воды в котором понизился до 30–60 сантиметров, на протяжении 120 километров на участке Пинск — Кобрин оказался непригодным к эксплуатации. Была нарушена важная водная коммуникация противника.

129 судов, переброшенных оккупантами с Днепра, сели в Пинском порту на мель и были захвачены нашей военной флотилией. В начале августа партизанские отряды повсеместно получили указание ЦК КП(б) Белоруссии и Центрального штаба партизанского движения о выводе из строя железнодорожных линий. Началась известная в истории партизанского движения «рельсовая война». Мы называли ее между собой операцией «Концерт». Два месяца продолжалась эта «музыка». Только партизаны Пинщины взорвали 142 километра железнодорожного пути.

В январе 1944 года стало известно, что фашисты затевают серьезную операцию против партизан, стягивая крупные силы и перекрыв все дороги. Необходимо было взять «языка». Сделать это предстояло моему отряду. Первая разведка не вернулась. Вторая пришла ни с чем. С третьей группой отправился сам.

«Языка» добыли важного. Фашисты поэтому долго преследовали нас, расставив засады и мины. На одной из мин, идя впереди отряда, я подорвался.