Вечером 4 июля противник перешел в атаку на участке, где пехоту поддерживал артдивизион под командованием капитана М. И. Покровского. Оценив обстановку, он приказал батареям приготовить снаряды со шрапнелью. Когда вражеская пехота приблизилась к нашим позициям, ее встретили мощным оружейным огнем, вынудив залечь. Вот тогда-то капитан Покровский и дал команду открыть огонь шрапнелью. В результате отличного взаимодействия пехоты и артиллерии атаку отбили, а наши позиции переместились на новый рубеж.
5-го и 6-го июля в районе Вуоксы продолжались кровопролитные бои. 7 июля противнику удалось потеснить пехотные части и вклиниться в нашу оборону. Под командованием капитана В. С. Карелина выкатили орудия на прямую наводку и в упор стали расстреливать врага. Атаку отбили, враг понес большие потери, около трехсот финнов были взяты в плен. В этих боях погибли командиры первого дивизиона капитан М. И. Покровский, третьей батареи — А. Ф. Карась, огневого взвода — лейтенант Н. И. Лавренчук.
8 июля было относительно спокойно. Пехотные полки дивизии стали отводиться во второй эшелон для пополнения и отдыха, но наш 935-й артполк остался поддерживать огнем 115-й стрелковый корпус, которому предстояло форсировать Вуоксу.
Наше наступление началось 9 июля с артподготовки, которая длилась больше часа. В обороне противника первые траншеи занимали финны, а вторые — немцы. От нашей артподготовки не поздоровилось ни тем, ни другим.
Попытки противника оказать сопротивление оказались безуспешными, и наши войска, переправившись через реку, начали бои за ликвидацию вуокской группировки немецко-финских войск.
Когда бои перенеслись на правый берег, наш артполк снялся с занимаемого рубежа и занял боевые позиции в районе озера Колтовели. В это время пришел приказ о присвоении нашей 381-й стрелковой дивизии наименования «Ленинградская».
Вот рапорт о тех боях:
Сокрушительный удар по немецко-финским войскам заставил Финляндию выйти из войны, разорвать с гитлеровской Германией военный союз и заключить перемирие с Советским Союзом.
Вечером 14 августа наше настроение еще больше поднялось: мы узнали о том, что наша стрелковая дивизия и наш артиллерийский полк награждены орденами Красного Знамени.
От Бреста до Эльбы. А. С. Кислицын.
Война сразила его почти через 20 лет после Победы далеко от полей сражения. У нас на Урале. Рана, вроде и не очень тревожившая все эти годы, дала о себе знать. Вертолетом его доставили в аэропорт, оттуда самолетом в Москву. Но даже в Кремлевской больнице совершить чудо не смогли. С ним чудо произошло в сорок первом. Его ранило в Бресте через четыре часа после начала войны. Бомба разорвалась в двух шагах. Осколок метил настолько точно в сердце, что если бы, как объяснили хирурги, он в этот момент не вздохнул, был бы убит наповал. Взрывной волной его контузило, лопнули ушные перепонки. И то, что профессора вернули слух почти полностью, конечно же, было чудом. Как и то, что он тогда вернулся в строй.
А. С. Кислицын отдал воинской службе более 30 лет. Почти треть из них были походными, фронтовыми, где год, как известно, идет за два. Первый свой боевой орден — Красной Звезды — он получил в 1939-м за Халхин-Гол. От Халхин-Гола до Бреста семья Александра Спиридоновича фактически не видела. Служебные командировки, поход за походом. Он участвовал в освободительных походах в республики Прибалтики, в Бессарабию и Западную Украину.
Только начали жить под одной крышей — в городке Южном у Брестской крепости — началась самая страшная война. Кислицын встретил ее начальником штаба 22-й тяжелой танковой дивизии, которая находилась в стадии формирования. Над штабной картой на пути в район сосредоточения дивизии его и ранило.