Победа вопреки Сталину. Фронтовик против сталинистов

Во время сражений подо Ржевом, как и на других фронтах, Ставка разрабатывала и направляла в войска так называемые Директивы. В них определялись стратегические и оперативно-тактические задачи каждой операции, намечались сроки подготовки и начала ее проведения. За годы войны Ставка направила в войска несколько тысяч Директив. В Москве опубликован сборник, позволяющий обозреть этот колоссальный труд Ставки и Генерального штаба. Познакомимся с восемью Директивами, с января 1942 года по февраль 1943 года. Все они связаны с Ржевом…

Директива Ставки от 7 января 1942 года. Подписана Сталиным. В ней поставлена задача перед Калининским фронтом: «двумя армиями в составе 14–15 стрелковых дивизий и 11-го кавалерийского корпуса осуществить наступление западнее Ржева в общем направлении на Сычевку. Разгромить немецкие силы и совместно с Западным фронтом окружить и уничтожить ржевско-гжатско-вяземскую группировку противника».

Исполнение Директивы. Калининский фронт 8 января приступил к так называемой Ржевско-Вяземской операции. Продолжалась она примерно до 20 апреля. В ходе 120 дневных боев оказались в немецком окружении три армии: 22, 29 и 39-я, а также 11-й кавалерийский корпус. Вот как рассказывает об этой операции А.М.Василевский, начальник Генерального штаба Красной Армии: «…Несколько раз пересекали оборону плацдарма с боями советские корпуса и целые армии, уходившие во вражеский тыл. Но за ними проход опять закрывался, из-за чего те, кто пробился в тыл противника, попадали в окружение».

Отрезанные от фронта командиры и бойцы мужественно сражались. В июле 1942 года немецкое радио передало сообщение: «Западнее Ржева окружена и разгромлена стотысячная группировка советских войск». Заключительная операция немцев под названием «Зейдлиц» была ими проведена со 2 по 12 июля 1942 года. Советская печать не опровергла немецкое сообщение, но и не упомянула о нем. Эта трагедия в дальнейшем была проигнорирована историками, полководцы и генералы в своих воспоминаниях четко ничего о ней не рассказали. Когда произошла сталинградская трагедия для немецкой армии, в Германии был объявлен трехдневный траур. Сдалось 105 тыс. генералов, офицеров и солдат 6-й армии Паулюса. Во всех церквях по ним звонили колокола.

Постепенно отдельные эпизоды гибели стотысячной группировки западнее Ржева стали известны. О ней поведали немногие выжившие ветераны. Самое же главное, что способствовало «рассекречиванию» Ржевско-Вяземской операции, — это активная роль в ней Верховного. Приведу один эпизод. Их много. В середине февраля штаб окруженной 29-й армии получил по рации запрос Сталина: «Что надо, чтобы вы продержались двое суток?» Командарм 29-й армии В.И.Шевцов ответил, что двое суток можно продержаться при условии поддержки с воздуха. Военный Совет армии разослал в войска Директиву: «О нашем положении стало известно товарищу Сталину. И.В.Сталин запросил: «Сумеем ли мы продержаться?» Продовольствие и боеприпасы сбросят с транспортных самолетов. Как видите, Главнокомандующий Красной Армии, лично товарищ Сталин, считает очень важным обороняемый нами район и принимает меры по оказанию нам помощи…»

Воины, воодушевленные обещанием скорой сталинской помощи, бились с немцами за гранью человеческих возможностей. Но Сталин и комфронтами мало чем могли помочь окруженным. Не сработал и воздушный мост, организованный Ставкой. Как вспоминает один из выбравшихся из окружения, «это был сущий ад». Он, например, рассказал, как в один из этих дней пятнадцать немецких бомбардировщиков обрушили бомбы на деревню Брехово, где во всех домах лежали тяжелораненые. За четверть часа от людей и деревни осталось пепелище.

На присланных самолетах отправили знамена частей. Одну тысячу раненых удалось перебросить с пробившимися частями к своим. Многие старшие командиры и комиссары покончили жизнь самоубийством. Некоторые историки осуждают решение Ставки и Г.К.Жукова оставить в немецком тылу три армии и кавалерийский корпус без достаточной поддержки и оценивают его решение как пример авантюризма. Об этом убедительно и документированно повествует полковник М.М.Ефремов, сын командарма 33-й армии Михаила Григорьевича Ефремова, застрелившегося в окружении.

Впрочем, можно ли было вообще тогда, в январе — феврале 1942 года, говорить о какой-либо серьезной поддержке? В наступающих войсках не хватало оружия, боеприпасов. Вся авиация Западного фронта насчитывала менее ста самолетов. В те дни, когда, истекая кровью, погибали западнее Ржева в Чертолинских лесах последние остатки бойцов, Совинформбюро сообщало: «На Западном фронте идут бои местного значения…»

Любопытно, почему Ржевско-Вяземская операция, единственная из четырех, проведенных подо Ржевом, попала в историографию войны, как «стратегическая»?