Победи мой страх

Даже будучи слепой, я чувствовала на себе взгляды окружающих. Как бы мне не хотелось, а они были, сколько не пытайся списывать это на завышенное самомнение… которого нет, если посудить строго. Весь мой сарказм – это элементарная защита от жалости и дурости, направленной на меня.

– Сегодня вечером будешь есть что-то покалорийнее фисташек, поняла?! – Рыкнул Зверев, дрожащей рукой приобнимая меня за талию.

Я бы воздержалась от его прикосновений, но в моём состоянии от них никуда не уйти. Если местность незнакома, я могу заработать нехилую шишку на ровном месте, не говоря уже про ступени и пороги!

Живот тоскливо буркнул, и Дима выругался сквозь зубы:

– К херам собачьим! На сегодня работа закончена. Идём в парк!

– А? – Я даже растерялась, замирая на месте, когда улица зашумела, и дверь ресторана со звуком колокольчиков прикрылась.

Чтобы Зверев ушёл с работы раньше шести-семи вечера!? Неслыханно!!! Это всё заслуги желудка?!

– Тебе нужно больше проводить времени на воздухе, – припечатал мужчина, увлекая меня куда-то в сторону.

Напрягая память, вспомнила, что неподалёку от офисного здания Дмитрия находится Михайловский сквер.

Когда мы очутились на месте, и моя попа прекрасно умостилась на удобную лавочку, в руках оказался бесподобно пахнущий пирожок с картошкой.

На глаза слёзы навернулись.

«Он – плохой! Плохой, Яна! Не позволяй себе проникнуться даже такими поступками!»

– Спасибо, – сдержано поблагодарила Зверева, вонзая в хрустящую корку жареного теста зубы.

– Ешь, – вздохнул Дима, замолкая. – Не за что…

Когда с двумя пирожками было покончено, отвязала повязку, в которой мне врач настоятельно велел ходить и не открывать глаза, чтобы не напрягать их напрасно, пока идёт восстановление после повреждения сетчатки.

– Яна… – предупреждение в голосе Димы странно дрогнуло.

– Я не буду открывать. Только хочу улыбнуться солнцу… и чтобы оно не оставило мне след полосы от загара на лице.

Июль в этом году был волшебный. Ни холодно и ни жарко. Самое оно!

Задрав лицо вверх, с тоскливой радостью представляла себе зелёные, как мои глаза, кроны деревьев, качающиеся на ветру, снующих туда-сюда людей и голубей, которые шумно ворковали, бросаясь спешащим глупышам под ноги.

Мне, как птицам, хотелось кинуться и остановить народ.

«Куда вы бежите, глупые?! Посмотрите!!! Какое голубое небо! Какая зелень вокруг! Дворцы! Даже серые многоэтажки! Они такие… серые! Такие необыкновенно высокие! – В горле застрял ком. – Ну, вот… расстроилась…»

– Ты плачешь?

– Нет. Дай повязку. – Завязав глаза обратно, поднялась. – Всё. Я надышалась. Идём.

– Куда?!

– Работать. Если ты захотел прохлаждаться, то у меня даже несмотря на временный недуг обязанностей выше крыши. Раз ты меня никуда не выпускаешь без своего надзора, поедешь со мной в Парголово. Никогда помощником директора не работал?

Дмитрий Леонидович некоторое время молчал, а потом я в его голосе почувствовала улыбку:

– Было дело. Очень давно, правда, но под твоим началом не грех вспомнить.

Громко цокнув, возвела глаза к небу, но вспомнила, что моей реакцией никто не проникнется, и раздражённо перебросила ремешок сумочки через плечо.

– Раз не грех, идём! Смета не ждёт. Блокнот есть?

– Да, Яна Васильевна.

Игнорируя насмешливый тон Зверева, нащупала его локоть и деловито потянула в сторону… Как оказалось, не ту, в которую требовалось. Дмитрий развернул меня обратно.

–И что мне записывать?

– Будешь мерить помещение вдоль и поперёк. Остановимся пока на сауне. Я планирую её расчистить, на стены повесить зеркала и…

– Боже, какое коварство. Я эту сауну полгода ждал.

– Теперь она моя. Не надо было продавать, раз ждал.

– Иногда, чтобы получить желаемое, нужно расстаться с чем-то…

Толстый намёк и хриплый баритон сделали своё дело. Руки покрылись мурашками, и я лишний раз порадовалась, что платье на мне с длинными рукавами.

Поездка в машине заняла немного времени. То ли пробок не было, то ли я так загрузилась странной заявочкой миллиардера, но дороги практически не почувствовала.

– Приехали, босс. Прошу…

Глава 4

POV

Дмитрий Зверев

– Приехали, босс. Прошу…

Мой игривый шёпот танцовщицей был встречен со всей строгостью.

Яна чувствительно ущипнула меня повыше локтя. Я даже зашипел от неожиданности.

– Дементьева!

– Зверев, – перебила меня бестия, замораживая поворотом головы и чёрной повязкой на глазах. – Я тебе, конечно, признательна, что ты не отказал своему сыну в просьбе присматривать за мной, но не перегибай палку. Мы с тобой не друзья… И не чужие люди – заново познакомиться не получится. Так что засунь свой энтузиазм и кобелиный настрой до первой течной сучки. Даже такой дуре, как я – вляпаться в тебя два раза – достаточно, чтобы больше не вестись ни на улыбки, которых, благо, сейчас не вижу, ни на обещания.

– Яна… Только скажи, что…

– Идём работать! – Прорычала Дементьева, перебивая меня на полуслове.

Она не готова слушать меня. Тут, помимо обещаний, даже поступки будут восприниматься в штыки. Стоит вспомнить, с каким хмурым выражением лица Дементьева ела пирожки… Только солнце оказалось способным вызвать на губах рыжика улыбку.