Победит лишь один

Единственное, что печалило ее, – это постепенное угасание отца, но Кэролайн организовала кампанию в магазине: прибыль от продажи конкретных средств идет на поддержку исследований болезни Альцгеймера. Возможно, когда-нибудь будет изобретено лекарство. Конечно, ее отцу оно уже не поможет. Сейчас он находился в доме престарелых, а ее мать учится жить одна.

От мыслей ее отвлек Роман.

– Сегодня звонила твоя мама, – сказал он, словно поняв, что Кэролайн думала о родителях, и рассмеялся. – Да, она позвонила мне. Возможно, она скоро приедет. Кажется, сейчас я ей даже немного нравлюсь.

Кэролайн улыбнулась в ответ:

– Ты умеешь общаться с женщинами, Роман. Думаю, это все привлекательный русский акцент.

Роман подмигнул ей:

– Возможно. В любом случае она хотел узнать, достаточно ли ты отдыхаешь и принимаешь ли витамины.

– Думаю, ей нужен был повод поговорить с тобой. – Кэролайн покачала головой. – Она могла спросить об этом и меня. Что-нибудь еще?

– Да нет. Она собирается приехать. Вот и все.

Тут Роман заметил планшет в руках у Кэролайн и открытое на экране письмо.

– Как дела у Блейка?

– Отлично, – счастливо ответила Кэролайн. – У него кто-то есть. Я очень рада за него, хотя и скучаю.

– Я знаю. Но хорошо, что он снова живет своей жизнью. Должно пройти время, когда ты теряешь любимого человека. – Тут Роман нахмурился. – Хотя я не прощу ему того, что я должен был нанять новую няню. Эта совершенно не веселая.

– Она чуть старше Блейка. Миссис Стил не поведет Райана плавать и не будет бегать с ним по пляжу. Но она очень поможет нам, когда Клэр будет просыпаться десятый раз за ночь. Помяни мое слово.

Роман пожал плечами.

– Как скажешь, любимая. – Он сел рядом с ней и взял газеты, которые прислал Блейк. – Я бы сказал, что это мусор, но будь я проклят, если они не правы. Мы действительно безумно счастливы, правда?

– Несомненно.

Роман отложил газеты и взял Кэролайн за руку. Они сидели рядом, глядя, как волны набегают на берег, пока Райан не прибежал к ним и не высыпал перед ними сотню ракушек. Тогда они заохали и заахали, как положено, пока мальчик, тараторя, рассказывал о каждой ракушке.