Победитель

– Вот-вот. Загадочник и Пингвин. Я уж не говорю про Джули Ньюмар в роли Женщины-кошки. Я бы оторвал у Эсмеральды правую руку и отшлепал себя по спине, только бы понюхать волосы Джули Ньюмар. Не сочти за обиду.

– Я и не думаю обижаться.

– А теперь у нас все эти, – он пальцами изображает кавычки, – «мастера перевоплощения». Специально теряют по сотне фунтов, чтобы сыграть Джокера. А в те славные времена! Сезар Ромеро даже и не подумал сбривать усы. Просто закрыл их гримом. Вот, друг мой, как тогда играли актеры.

Мне нечего возразить.

– Так как насчет третьей причины?

– Я-то думал, ты фанат сериала.

– Фанат.

– Тогда скажи, какой злодей появляется в самой первой серии?

– Загадочник. Его играл Фрэнк Горшин.

– Ответ правильный. А когда ее впервые показали? – Мальчуган Фрэнки улыбается и кивает. – Двенадцатого января шестьдесят шестого года.

Мне хочется расцеловать этого старика.

– Давай подытожим. В день твоей свадьбы ты пошел в «Малаки» промочить горло, а затем смотрел по телевизору премьеру «Бэтмена».

Мальчуган Фрэнки театрально кивает и смотрит в стакан:

– Полвека прошло, а «Малаки» по-прежнему в моей жизни. И пятьдесят лет спустя я продолжаю смотреть «Бэтмена» на своем стареньком видеомагнитофоне. – Он выразительно пожимает плечами. – А Эсмеральда? Ее уже давно нет на этом свете.

Какое-то время мы пьем молча. Пора переходить к цели моего прихода, но мне нравится говорить с ним. Постепенно я перевожу разговор в нужное русло и спрашиваю Мальчугана Фрэнки, помнит ли он официантку или барменшу по имени Шейла. Может, ее звали Шелли или еще как-то в этом роде. Я надеюсь, что Лейк Дэвис допустила промашку и назвала мне настоящее имя. Мой собеседник чешет в затылке.

– Кэтлин! – кричит он.

– Чего тебе?

– Ты помнишь некую Шейлу, которая здесь работала в те далекие годы?

– Ха!

Кэтлин улыбается, но с языком ее телодвижений и жестов что-то явно не так. Возможно, дело в улыбке, вдруг ставшей наигранной. А может, ее пальцы слишком сильно впиваются в рукоятку пивного крана.

– А кто спрашивает?

– Да наш красавчик Вин. – Мальчуган Фрэнки похлопывает меня по спине.

Кэтлин подходит к нам. Полотенце болтается у нее на плече.

– Какая еще Шейла?

– Не знаю, – отвечаю я.

– Не помню я никакой Шейлы, – качает она головой. – А ты, Фрэнки?

Он тоже качает головой и вдруг вскакивает с табурета.

– Пойду-ка я всласть пожурчу, – сообщает он нам.

– Это с твоей-то простатой? – возражает Кэтлин.

– А что, человеку нельзя помечтать?

Шаркая, Мальчуган Фрэнки удаляется. Кэтлин поворачивается ко мне. Судя по выражению ее лица, она все это видела не раз. Забейте в Google слова «утратившие вкус к жизни», и он выдаст вам ее фотографию.

– И когда эта Шейла могла тут работать?

– Году в семьдесят пятом. Примерно в то время.

– Ты серьезно? Так с той поры уже больше сорока лет прошло. – (Я жду.) – Что было до меня, не знаю. Я пришла сюда тремя года позже. Летом семьдесят восьмого.

– Понятно, – отвечаю я. – А есть у вас еще кто-нибудь из давнишних работников?

– Дай подумать. – Кэтлин закатывает глаза к потолку, изображая напряженное раздумье. – Пожалуй, старик Мозес с кухни тогда уже работал, но в прошлом году он уволился и перебрался во Флориду. А что касается других… Пожалуй, я тут самая давнишняя из персонала. – Посчитав тему исчерпанной, она смотрит на мой опустевший стакан и спрашивает: – Налить тебе еще, дорогуша?

Есть время для тонкостей и дипломатии. И есть время для разговора без обиняков. Признаюсь, второе получается у меня намного лучше. Помня об этом, я спрашиваю:

– А как насчет знаменитых беглецов, которые прятались в здешнем подвале?

Кэтлин запрокидывает голову, моргает, затем снова произносит свое «Ха!».

– Ты когда-нибудь слышала о «Шестерке с Джейн-стрит»?

– Что-что?

– А о Рае Строссе?

Она щурится:

– Вроде слышала. Но не понимаю, при чем…

– Рай Стросс и его подружка Лейк Дэвис разыскивались по обвинению в убийстве. В семьдесят пятом году они прятались в подвале «Малаки».

Кэтлин отвечает не сразу:

– Я слышала много легенд про наш бар, но это что-то новенькое.

Однако ее голос звучит мягче. Я заметил, что обычно Кэтлин играет с расчетом на всех присутствующих, даже если ведет разговор с глазу на глаз, как будто зал – это сцена, и ей даже для пустяшного эпизода требуется максимальное число зрителей.

И вдруг ее тяга к зрительскому вниманию исчезает.

– Это правда, – говорю я.

– Откуда ты знаешь?

– Лейк Дэвис рассказала.

– Одна из беглецов?

– Она была арестована и отсидела свой срок.

– И она тебе рассказала, что пряталась здесь в подвале?

– Да. В подвале. Она сказала, что добрая барменша помогала им с Раем. По сути, эта добрая барменша ее спасла.

Мы смотрим друг на друга.

– Сомневаюсь, – говорит Кэтлин.

– Почему?

– Ты когда-нибудь бывал в нашем подвале? Едва ли там кто-то может выжить, кроме плесени.

Она вновь смеется, но смех куда менее естественный. Словно по сигналу, грузный мужчина, сидящий в самом конце, шлепает по стойке ладонью и радостно выкрикивает:

– Прихлопнул!

– Кого, Фред? – кричит ему Кэтлин.

– Таракана. Здоровенный, что голуби в парке.