Победитель крыс

— Саша говорил, что я должен пробиться, — он нарочно употребил это суровое, значительное и мужественное слово, — к Лукоморским Витязям, пройти Трудной Дорогой, но для этого надо до какого-то Мудреца добраться… И вообще… — он завял, видя, что она молчит, только с интересом разглядывает его.

— Трудная Дорога не так уж и трудна, — сказала она решительно, напрасно прождав пару минут продолжения его речи, — труднее до Мудреца добраться — это и в самом деле трудно! Только Саша тебе здесь не помога, ни он, ни дружок его Саня, дружки чертовы! Что Фома, то и Ерема, эти Саши и Саня. Один в затылке чешет, а другой за ухом. Один ничего решить не может, да и другой ни на что не решится! — усмехнулась она, но беззлобно. — Да все здесь мужики хороши! Одна слава, что мужики!.. Весьма трусоватые юноши.

— Но Саша меня по лестницам провел!..

— Ах, Господи! Подумаешь, подвиг большой! Да любой бы здесь это мог сделать, если б не пугался. Нет, ну, конечно, Саша молодец, он не испугался, я это признаю и вовсе не собираюсь отрицать, не такая я уж дура.

— Я все равно дойду до. Деревяшки, даже если мне никто не подскажет туда дороги, — упрямо сказал Борис, будто и впрямь ему была нужна эта Деревяшка, но своим упорством он еще почти наобум и не очень всерьез хотел повысить себе цену в ее глазах.

— Да я не спорю, возможно, что и дойдешь, — задумчиво сказала Эмили. — Ты тоже молодец. Я про тебя слышала хорошее. Сумел по лестницам пройти, даже Алека проскочил и бабке не поддался. Может, тебе и с Настоящими Котами удастся познакомиться… Если повезет, конечно, и если они захотят.

Она вздохнула и принялась вертеть колодезный ворот назад, вытаскивая ведро и поясняя свои слова:

— Они храбрые, от всех скрываются, крысы их уже сколько лет поймать не могут! Я их уважаю, их нельзя не уважать. А бабка злобится, что я ей не только не помогаю, а совсем наоборот.

— А я хуже их? — спросил Борис вроде бы в шутку, но ободренный ее предыдущей похвалой и желая дальнейших комплиментов, желая выделиться из всех.

— Ты? — она быстро провела ладонью по его волосам, ласково так провела. — Ты просто симпатичный мальчик с красивыми глазами и длинными ресницами. А Коты — это Коты!..

Борис обидчиво удивлялся, при чем здесь Коты, даже и Настоящие, если речь идет о том, как ему до Мудреца дойти и дальше — до Лукоморских Витязей. Она вовсе не собиралась поддерживать его, как ему мечталось о девушке, которая ему понравится. Напротив, она нисколечко не верила в него. Но что-то влекло его к ней, несмотря на ее к нему нескрываемое недоверие. Он старался побороть свою обиду. Потому что она пленяла его своей самоуверенной повадкой, и хотелось показать ей, что он может оказаться позначительнее этих местных знаменитостей — Настоящих Котов.

— Пойдешь ты или нет, — продолжала Эмили, — кто знает! Ты еще мальчик, и многое хочешь, чего и не сможешь сделать. Вон Саша и Саня, думаешь, не хотят пойти? А не идут. Один сидит, да и другой ни с места. Они мне, правда, говорили, что вот, де, Борис придет, и не поддельный, а Настоящий, кто-то прочтет ему Заклинательную Песню, он и дойдет тогда до Мудреца и до Лукоморских Витязей… А кто прочтет? и что? и где? и когда? и кто он, Настоящий-то?.. Видишь, сколько вопросов, и ведь каждый требует ответа.

— Если мне прочтут Заклинательную Песню, я пойду, потому что я и есть Настоящий Борис, — сказал отчаянно Борис.