Победителей не судят

– К настоящему моменту с начала ХХ века, – ответил адмирал Лехи, – произошло четыре линейных сражения броненосных эскадр – два во время русско-японской войны и два во время прошлой мировой. Первое сражение произошло в Желтом море во время попытки прорыва русского флота из осажденного Порт-Артура. Силы были почти равны, и дело решил шальной японский снаряд, убивший русского адмирала, что вызвало утрату управления у русских и их дальнейшее поражение. Второе сражение – это знаменитая Цусима, закончившаяся полным разгромом русского флота, но там скорее сыграл роль человеческий фактор. Кабинетную посредственность с амбициями, которых обычно много в давно не воевавших флотах, выпустили против настоящего военного гения, и получилось то, что получилось. Сражения на Доггер-банке и у Ютланда, произошедшие во время прошлой войны, несмотря на значительное количественное превосходство, были выиграны союзниками по очкам и с серьезными потерями в кораблях и командах. Анализ этих сражений говорит, что немцы имели значительно меньший вес залпа, но зато вдвое лучший процент попаданий, что было достигнуто лучшей оптикой и лучшей выучкой команд. На этом история классических линейных сражений исчерпывается.

– Мистер Лехи, – спросил министр ВМС, – а как же потопление германского линкора «Бисмарк» британским флотом полгода назад?

– Какое же это классическое линейное сражение? – удивился начальник личного штаба президента. – Весь британский флот толпой избивал одиночный рейдер, притом, что в деле отметились самолеты-торпедоносцы, взлетавшие с авианосцев. Никаким линейным сражением это не было и быть не могло, потому что не было никакой линии, а была беспорядочная свалка, обусловленная британским испугом перед суперлинкором Гитлера и разыгравшейся непогодой. Я видел, как развивались военные операции в Европе, и сделал из этого определенные выводы. И у немцев, в их польской и французской кампаниях, и у русских совсем недавно главную ударную силу в боях представляла именно авиация. И уже после завоевания господства в воздухе и нанесения сокрушающих ударов по городам, линиям снабжения и штабам, когда лишенный снабжения и управления противник был разгромлен, дезорганизован и деморализован, танки и прочие моторизованные войска приходили на все готовое и развивали успех, превращая его в победу.

Немного помолчав, адмирал Лехи добавил:

– Я думаю, что если на Тихом океане начнутся боевые действия, дело может и вовсе обойтись без линейных сражений, а основную роль будет играть авиация – как береговая, так и базирующаяся на авианосцах, а линкоры всего лишь будут играть роль своего рода артиллерийского прикрытия авианосных группировок. Прежде чем удастся завоевать господство на море, необходимо завоевать господство в воздухе, и основную роль тут предстоит сыграть авианосцам, с помощью которых атакующая сторона сможет создавать локальный перевес в воздухе в свою пользу на том или ином театре военных действий.

– Спасибо, мистер Лехи, – кивнул Рузвельт. – Мистер Нокс, а что вы можете сказать по этому вопросу? Мы, конечно, хотим спровоцировать японцев на нападение, которое развяжет нам руки, но совсем не желаем, чтобы оно обошлось той же дорогой ценой, что и в прошлой истории. Как бы оно там ни было, под удар японцев должны попасть только малоценные и устаревшие корабли, а сами они должны дорого заплатить за это нападение.

– В любом случае, мистер президент, – мрачно сказал Франклин Нокс, – независимо от того, верит адмирал Киммель в угрозу со стороны японских авианосцев или нет, он морской офицер и должен выполнить приказ.

– Приказ можно выполнять по-разному, мистер Нокс, – парировал Рузвельт, – нам с вами следует понимать меру своей ответственности за жизни тех американских парней, которые в прошлый раз стали жертвой чужой беспечности и разгильдяйства. Кстати, насколько нам известно, в прошлый раз японцы до последнего момента пытались решить вопрос нашего эмбарго дипломатическим путем, предлагая различные частные уступки. Мистер Халл, как на этот раз обстоит дело с японской дипломатией?

– Мистер президент, – ответил американский госсекретарь, – я лично контролирую ведение этих переговоров и могу сказать, что в последнее время японцы полностью потеряли к ним интерес. Переговорный процесс продолжается чисто формально, без попыток выдвижения новых компромиссных предложений. Это может означать одно из двух. Или Японская Империя нашла других поставщиков необходимого ей сырья, или японские военные взяли твердый курс на силовое разрешение вопроса с поставками (в первую очередь, нефти). В то же время нам известно, что Советский Союз присоединился к нашему эмбарго, потребовав очищения Индокитая и неприкосновенности Голландской Ост-Индии.

– А дядюшке Джо это зачем? – недовольно проворчал Генри Стимсон, – ему что, мало того, что он получил в Европе?

Корделл Халл хмыкнул и пояснил: