Победителей не судят

Если опустить цветастости, жалобы на жизнь и прочие сложности, то суть оказалась проста. В городе постановили отныне набирать в ланд-милицию только местных. Тех, кто прожил в городе не менее трех лет. На сем собственно все, затея со службой быстро булькнула, и остро (особенно для Ури, естественно), стоял вопрос о возврате внесенных мною средств. Причина этого выяснилась вскоре.

— Послушай, Йохан — совсем как-то жалобно сказал капитан — Тут так получилось… Ты не будешь сильно против, если я отдам половину денег сразу, а половину потом? Сейчас придет Олвин, он принесет… часть, а я… просто так уже получилось…

— Ури, мы так вообще-то не договаривались… — Меня вдруг выбесил размер отката — оказывается капитан открысил себе полста процентов — это ж совсем совести не иметь. Спускать этого я не собирался, хотя и понимал, что отношения портить не стоит, но… надо постараться подсечь его, раз сам так подставился. Но, пока я думал, что же я могу все же поиметь с капитана, явился тот самый Олвин.

Высокий статный мужчина в гражданском. С сединой, но крепкий. Сразу видно — чиновник. С кожаной папкой-портфелем, приехал на таксо, вошел, поздоровавшись кивком с хозяином, и сразу к нам. Место кстати тут приличное — ресторан-кофейня на речной набережной. Заведение довольно пустынно по утреннему часу, какая-то молодая парочка балуется кофе, явно приходящий в себя после бурной ночи крепкий, опрятный детина купеческо-приказчицкого вида в уголке, да мы двое. Теперь, то есть, трое. Представившись и познакомившись, Олвин присел, дождался принесенного ему без заказа (видимо, не в первый раз тут, и вкусы знают) кофе, и выжидательно посмотрел на Ури.

— Мастер Ури, Вы ознакомили нашего друга с возникшей проблемой?

— Да, Олвин… И не надо этого казенного тона, я мастера Йохана не очень давно знаю, но мы неплохо сдружились… И тем более обидно, что так вышло! Неужели нельзя ничего сделать, Олвин?

— Ури, ты же знаешь, после всех этих дел… особенно в Улле… В Совете постоянно идет подковерная грызня, все сводят старые и новые счеты. Даже если бы я вдруг рискнул, то другие… Я принес деньги, мастер… Йохан. К сожалению, тут, пожалуй, ничего нельзя поделать… Ури, что ты так кривишься?

— Да… демонова печенка… Я уже внес деньги на майорский патент! Демонову мать в три хвоста! Йохан, я отдам деньги в ближайшее время! Жалованье у майора солидное…

— Ури, первые полгода ты будешь получать немногим больше, чем сейчас — грустно оборвал излияния капитана Олвин — Полковая казна, офицерский клуб, и прочее и прочее…

— Такую-то мать… Олвин, ты можешь мне ссудить денег?

— Ну… совсем без процентов, Ури, даже в знак нашей дружбы, увы, не смогу. Но… по минимальной ставке…

— Извините, мастер Олвин — позволил я себе вмешаться, решив, что ссудить Ури денег я и сам смогу, если под минимальный-то процент, а у товарища, наверное, самолет на работу вот-вот улетает. Надо побыстрее расставить все точки, и пусть сваливает, а дальше мы сами уж разберемся. — Я так понимаю, что вариантов решения проблемы никаких нет?

— Ну… — несколько задумался Олвин — Вообще-то… есть теоретические возможности, но, боюсь, что Вам они вряд ли подойдут…

— Олвин? Есть варианты? — аж подскочил моментально взбодрившийся капитан. Вот чорт, я ж чисто так спросил, разговор закруглить…

Я не учел особенностей законодательства… да вообще всего уклада, этики и морали Союза! Торгаши. Купцы. Негоцианты, мать их дышлом. То, что нельзя по закону — всегда можно за деньги! Впрочем, тут поступили даже хитрее. Можно было и иногороднему вписаться в должность. Но — только гражданину Союза. Меня это устраивало, но было и еще условие — гражданин должен был таки осесть в Рюгеле, и не просто так. А не иначе как с приобретением недвижимости. Адрес и прописка, хе-хе. Ну, или попросту можно и снимать, но — извольте оплатить счет сразу на все три года проживания… Что никуда не делся. Кстати и недвижимость в этом случае обременялась — три года ее нельзя продать обратно. Вот такие понимаешь методы привлечения инвестиций в городскую экономику… Разумеется, примерно со слов Ури оповещенный о моем статусе — свежеиспеченный отставной лейтенант рисской армии, пусть и после войны и с трофеями, Олвин расценивал такой вариант для меня как неприемлемый. Но я-то в принципе вполне могу себе позволить! Правда, это означает таки осесть в Рюгеле минимум на три года… Хотя, почему же? Я ведь, если припрет, могу разорвать контракт, и запросто уехать. А что дом… Так сдать его, и всего делов! Денежка три года капает, а потом и продать…