Победителей судят потомки

Частное владение родовыми крестьянскими угодьями при таких условиях отменено. Отныне земли состоят во владении не лиц, а поселений. По смерти наличных владельцев они идут не к наследникам умерших, а к селам, которые вновь распределяют землю между своими членами для уравнения. Совершение сделок с участками, распоряжение ими не допускается; право занятия свободных земель путем трудовых заимок отменяется.

Раньше повинность шла с земли: кто владел большим участком, тот и нес большее тягло. С введением же подушной подати при Петре I распределение налога сделалось неравномерным. Малоземельные, но многодушные семьи оказались в тяжелом положении. Государство требовало от общины уплаты налога за каждого, но право разверстывать налог оно предоставляло либо самой общине, либо барину. Помещики, снимая с себя докуку, переложили ответственность за поступление этой подати на общину с ее круговой порукой. Хозяин имения или управляющий требовали распределения земли пропорционально числу работников в семье.

Иные умники шли еще дальше. Например, между крестьянами земли и угодья смешав, разделить на тяглы по душам, а с того уже быть как раскладам подушного платежа. При этом крестьянам прямо предписывалось из хуторов селиться в большие села, а если они не исполнят приказания, то на хуторах осенью ломать печи.

Если до подобных указов были богатые и бедные крестьяне, то теперь все уравнивались в бедности. Постоянные переделы согласно меняющемуся количеству лиц мужского пола не допускали роста производительности сельского хозяйства. Рачительный крестьянин, решавшийся потратить время и деньги на улучшение своего надела, немедленно лишался их после обмена участками. Кому охота делать никчемную дополнительную работу? Собственно, из-за несогласия большинства крестьян предписания местных властей об уравнительном переделе всей земли исполнялись туго или не исполнялись вовсе: с мыслью о потере родовой земли крестьяне примириться не могли.

При прежнем порядке крестьянин имел право на всю землю, которая досталась ему по наследству, плюс на все то, что он сумел получить в дар, купить или выменять. Такой подход поддерживал рост производительности косвенным образом, поскольку семьи, способные повышать урожайность, могли бы скупать землю у менее умелых или энергичных. Мало того, всегда существовала практика, разрешающая покупать землю, но оформлялось все это на помещика. Многое зависело от его расположения или наследников, но теперь крестьяне теряли и вложенное до нового закона. Перераспределять станут всё.

Естественно, я выступил против подобных идей. Да, драть налоги так удобнее и легче. Но даже в ближней перспективе видно ухудшение. На личных участках урожайность была выше, и это заметно и в Прибалтике, и на вновь присоединенных землях. Аграрная Россия при отказе от традиционного и архаичного сельского хозяйства могла бы как минимум увеличить продукцию своего сельского хозяйства в два-три раза. Плюс еще земли в Сибири, в ее степных районах и на Дальнем Востоке, осваиваемые переселенцами. Площади сельского хозяйства увеличатся в полтора раза только от этого фактора. И рано или поздно до этого дойдет.

Дробить участки меньше определенного размера (скажем, тех же пяти десятин в условиях Нечерноземья) не будут. Но людям куда-то деваться надо! Вот и пойдут на свободные земли, понукаемые давлением новых поколений. Мальтус еще вроде не родился, я за знакомыми именами не забываю присматривать, но в Великобритании такое имя не на слуху. А теорию помню неплохо. Правда, и про демографический переход тоже. И хорошо бы устроить его пораньше, попутно воспользовавшись ростом населения не для сжигания в войнах и революциях. Для освоения огромных территорий. Красивая цель, жаль, итога не увижу.

— А ведь Дмитрий на самом деле вас уважал и прислушивался к мнению.

Ага. Только его убедили, что на старости лет Ломоносов начал выживать из ума и для бюджета изменения будут удобными и полезными. Будто мы все это не кушали прежде, с укрывательством хозяевами имений людей и недоимками. Они возмечтали вернуть прежние законы себе на пользу, остальным во вред.

— Если землю легко продавать и покупать, — сказал я, — неумелые хозяева разоряются, а крепкие работники-профессионалы могли бы предложить цену, неминуемо улучшив свое положение. Да и положение продавца, дав ему живые деньги.

— Которые тот пропьет и сдохнет под забором.

— Да, я в курсе, что во главу угла многими ставится забота о народе. Якобы он без отеческой заботы барина сам существовать не может. Не дашь указаний своевременно, так и будет мужик сидеть, пока вши не заедят.

— А это не так?

— Я могу назвать множество имен простых людей из податных сословий, разбогатевших или сделавших карьеру своим умом и предприимчивостью.

— Что не отменяет заботы о не столь энергичных.

— Тогда неплохо бы каждого вновь родившегося человека завернуть в пеленки и носить с собой до самой его смерти, кормя разжеванным и смоченным слюной хлебом.

— Зло сказано. А ведь я видела своими глазами результаты сходов, подтверждающих идею переделов.