Победителей судят потомки

Софья Юрьевна подразумевала свадьбу наследника российского престола и датской принцессы. По договору между державами общий ребенок будет владеть обеими коронами. Еще одна добровольная уния с далекими последствиями. Балтийское море теперь окончательно переходило под контроль Петербурга, как и вся Скандинавия. Помимо части датчан недовольных, естественно, оказалось много, и в первую очередь Вена и Париж, Берлин и Лондон. Прямо ссориться никто не захотел. Не по причине большого испуга, а все тех же старых соглашений. Агрессор моментально оказывался в проигрышной ситуации. Второй союз обязательно постарается выжать максимально возможное от столкновения с Россией своего врага.

Торжества гремели добрых полгода. И стало это возможным из-за бездетности прежнего короля, про которого в Дании шепотом говорили, что он не наполовину, а полностью по крови русский. Папаша у него был с завихрениями, а проще говоря — сумасшедший. Сын пошел не в отца внешне и по характеру. Но вот с семейной жизнью не повезло. Одна немецкая принцесса скончалась при родах, вторая и вовсе не беременела. Пришлось брать наследником потомка по женской линии от деда. Вроде бы все они отличались здравомыслием и признаков неадекватности не проявляли. А Фредерик пил как лошадь и стремился спихнуть с себя обязанности монарха поскорее.

— …но еще тогда торговля со Швецией и Россией составляла в Норвегии добрых две трети. Фактически намеревались экономически подчинить себе, выводя из-под датского влияния.

Любопытно было бы посмотреть на Россию лет через сто, подумала Софья Юрьевна. Конечно, шведов, датчан, немцев и прочих норвежцев хорошо если десятая часть от общего населения. И все же они имеют немалый вес в экономике и армии. Растворяясь в русских, неминуемо передадут попутно и европейские особенности, вроде любви к порядку и законам.

— Ну а остальное и так все видели, — помолчав, сказала она. — Заселение Причерноморья, Северного Кавказа, степей на юге, Дальнего Востока и Русской Америки — направления приоритетные. Стране больше чем достаточно земель на востоке и юге. Незачем соваться в Европу. Завоевание проливов считал бессмысленной тратой материальных и людских ресурсов. Довольно свободного прохода военных и торговых кораблей.

— В принципе все это и выполняется, — с недоумением сказал Вячеслав Гаврилович. — Разве что Третья турецкая война произошла, но то они первые начали.

— Когда мы вошли в Персию.

— А что было делать, если в стране в очередной раз рухнула власть и османы принялись рвать куски с соседа, усиливаясь? У России не имелось иного выхода, как ответить.

У них тоже, подумала Софья Юрьевна. В этом и состоит вечная проблема взаимоотношений. На каждое действие неминуемо последует противодействие. И как постоянно повторял дед, брать надо только возможное, а не стараться хапнуть все, попутно подавившись. Потому и с болгарами так вышло. Лучшей границей почитали «естественную» по сорок второй параллели, то есть по Балканскому хребту. Не этническую, состоявшую из трех частей: дунайской, забалканской и македонской, а географическую — дунайскую.

На самом деле выбор отсутствовал, как бы ни проклинали задним числом опрометчивое решение не добивать Османскую империю. Впервые за длительный срок Англия с Францией готовы были вмешаться в происходящее против России совместно. Они не могли допустить нашего влияния на придунайские страны, значение которых как хлебной житницы все возрастало с увеличением населения в Европе.

— Так чего скрывать?

— Некоторые вещи в докладе, — сказала она, старательно подбирая слова, — и сегодня звучат обидно и чересчур резко.

— Простите?

— Мы должны ассимилировать и растворять в себе народы более низкие по культуре, — вздохнула Софья Юрьевна. — Таковых в Европе нет. Потому не стоит и пытаться. Путь России лежит на восток. Там находятся огромные богатства. Взять их, пока другие не добрались, правильная цель. И если кочевники или горцы не понимают наших резонов и не желают становиться лояльными гражданами империи — их надлежит уничтожить или изгнать. А земли заселить русскими. Сделать таковое в отношении тех же поляков будет невозможно. Просвещенный мир не поймет. А туземцы никому не интересны и вступаться за них некому. А Китай пришла пора давить всерьез, если потребуется выжечь побережье, не считаясь с жертвами. Раз и навсегда должны понять, что север потеряли… Приблизительно так.

— Да уж. Откровенно.

— Там много такого…