Победителей судят потомки

— В общем, прости старика, но я снова отклонился далеко. Камнем преткновения в переговорах о союзе и с Францией, и с Англией каждый раз становилась Турция. Вторая сторона не желала допустить усиления России, а кроме того, их интересовала Россия как младший союзник против вечного соперника, и не больше. Эту игру не так сложно было раскусить, и мы не шли на соглашения на чужих условиях, регулярно вмешиваясь в происходящее в германских государствах. На определенном этапе возобладала идея позволить Петербургу заниматься своими заботами, перенацелив его устремления на юг. Посланник в Петербурге лорд Каткарт писал: «И в случае успеха России и при неуспехе утратим лишь то, что не могли иметь»…

— То есть это правда, что письма читают, и даже дипломатические послания?

— И даже зашифрованные, — невольно усмехнулся я. Вот так, дай ей палец, руку откусит. — Поэтому не надо о том болтать. По крайней мере не раньше, чем меня зароют в землю.

— А может, и совсем не стоит оповещать людей?

— Кому надо и так в курсе. А во Франции и Англии существуют свои отделы по перлюстрации корреспонденции. Государственные органы охраны порядка у французов появились раньше. Я даже с галльской системы копировал полицию и ее функции. Ну да не важно в данный момент. Главное для нас удачно совпало.

— То есть и те и другие мечтали избавиться от вмешательства России в европейские дела, и даже французы были готовы закрыть глаза на войну с Турцией, вопреки старым связям и торговле?

— Официально поддерживая Стамбул, несмотря на понимание серьезности проблем, вставших в этом случае перед Османской империей, французское правительство стремилось овладеть Египтом, находившимся в вассальной зависимости от Константинополя. Русско-турецкая война как раз и давала возможность захватить Египет мирным путем. Война должна была истощить силы России и Турции. Султан обращается за помощью и в благодарность если не совсем отдает страну фараонов Людовику XV, то, по крайней мере, предоставляет там большие привилегии французскому капиталу.

— Но это… отвратительно!

— Политика — очень грязное дело. Говоришь одно, думаешь другое, делаешь третье. Речь идет вовсе не о том, чтобы быть правым, а о том, чтобы оказаться правым по результату.

Хм. Каламбур, однако, вышел.

— Задним числом, достигнув победы, мы выглядим мудрыми провидцами и опытными интриганами. В жизни частенько приходится принимать важнейшие решения при отсутствии важной информации и нехватке времени. И получается некая история, где потомки ищут таинственный смысл, а это просто удачное совпадение обстоятельств. Потому несмотря на все принятые меры начало войны оказалось для Российской империи несвоевременным: когда осенью 1760 года Турция объявила войну, ни армия, ни флот России еще не успели закончить подготовку к ней.

— Заранее готовились и не успели? — с оттенком недоумения переспросила Софья. — Значит, правду писали в газетах о неожиданности?

— Не неожиданно, но и проблем хватало. Собственно, как всегда. Все в сравнении. На фоне турецкой армии любые недостатки смотрелись бледно.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Армия Османской империи не являлась регулярной и по своей боевой подготовке стояла значительно ниже нашей. Янычары, некогда грозная военная сила, утеряли боеспособность. Тем не менее общая численность турецкой армии могла достигать шестисот тысяч человек, но в отличие от европейских армий, обученных искусству маневрирования, они действовали на поле боя неупорядоченной массой. Распространены были неподчинение, бунты и дезертирство. Армия имела неоднородное и разнокалиберное оружие, артиллерия же вообще вызывала улыбку — перемещаться на поле боя не умела, и пушки старых образцов, очень тяжелые.

— И зачем тогда первой нападать?

— Мустафа III, контролируемый различными придворными партиями, имел преувеличенное представление о могуществе Османской империи и о значении своей персоны. А заодно и деньгами помогли. Впрочем, османская кавалерия, надо отдать должное, очень была недурна, особенно татарские отряды. Ну еще изумительно паршивый уровень командования. Главнокомандующим числился по должности великий визирь, совершенно некомпетентный в военных вопросах и уверенный в мгновенной победе. Уровнем ниже дело обстояло ничуть не лучше. Большинство офицерских должностей просто покупалось, и наличие денег не означало компетентность.

— Когда стотысячная толпа навалится, никакие новые ружья не помогут, — скептически пробормотала она.

— А ведь помимо преимущества по численности имелась куча других.

Она машинально кивнула и приготовилась стенографировать.