Глава 1

«Восстание Вадима не могло произойти в Новгороде в летописном 864 году, так как по археологическим свидетельствам в то время ещё не существовало Новгорода в привычном понимании. Однако существовала Ладога, где и начал Рюрик своё княжение в 862 году.»

/Из комментариев современных историков к дополненной («Сведения о событиях в Киеве и Новгороде в 860-е годы, в частности, о Вадиме Храбром, иногда называемые «Летописью Аскольда» (т. IX, с. 9)» Никоновской летописи XVI в./

Остатки разгромленной дружины новогородских находников, подгоняемые чудом оставшимся в живых словенским князем Вадимом, уходили прочь от горящих стен Альдейгьюборга - варяжского городища Рюрика... Княжьи люди, охваченные единственным стремлением достичь спасительного берега Альдейгьи-Ладоги, где грудились их многочисленные лодьи, спешно покидали поле битвы. Набег не удался - варяги пересилили пришлых, но Вадимову воеводе, Ставру, удалось умертвить жену Рюрика, перерезать горло женщине, пытавшейся собою заслонить детей от неминуемой гибели, дав тем самым старшему, Ингвару уйти - спастись ценой жизни матери и сестёр... Подоспевшие телохранители отца, схоронили перепуганного отрока за стену своих щитов.

С самого начала сечи, когда малой кровью удалось проникнуть за ворота частокола Рюриковой крепости, опрокинуть воротный дозор варягов, заставив тех отступить с большими потерями, сердце Вадима полнилось ощущением победы, и он уже величал себя победителем. Известие о гибели семьи ненавистного нурмана лишь подхлестнуло волну нарастающего злорадства словенского князя, стало для него отражением превосходства над обороняющимися, отозвалось крепкой уверенность в победном исходе набега. Убивать, колоть, рубить, резать, рвать зубами, но не останавливаться ни на миг, ни перед чем - поскорее покончить с простыми варягами и добраться, наконец, до горла самого Рюрика, их альдейгьюборгского вождя - эти мысли плотным горячим туманом заволокли всё естество словена. И князь спешил, спешил, спешил, торопил приближение долгожданного конца..

Только не ведал Вадим, что не стоит будить лихо варяжского гнева, который делает северян во сто крат сильнее, отважнее, выносливее. Он заслоняет цену жизни, служит единственной цели — умерев, погибнув забрать с собой как можно больше врагов, а гибелью своей не доставить им радости. Смерть ради жизни: эта боевая исступлённость некоторых всегда выливалось во благо всем, всем тем, кто останется жить, а значит сражаться дальше... Так случилось и теперь: шестеро ветеранов-ютландцев, побратимов времён Рюриковой юности, молча шагнули вперёд.

- С нами Тор! - последним кличем, громыхнули их голоса о своды дружинной избы, сопровождаемые звуком сдвигаемых щитов. И через мгновенье ярость берсерков обуяла смертников, забрала их тела и сердца без остатка. Сейчас это были уже не люди: медвежий рёв и рык волков, вырывался из горячих, полных собственной крови глоток, железным кулаком металась варяжья горстка по рядам Вадимовых дружинников, мешая свою и чужую кровь, алыми гроздьями диковинных ягод, осыпающуюся на закопченные стены, грязный и скользкий пол, окропляя тела мёртвых и ещё живых густым, горячим соком смерти...

Никто не смог устоять на их пути: ошеломленные внезапным напором атакующих, обескураженные собственной беспомощностью, поражённые в самое сердце полным презрением нападавших к собственной жизни, воины Вадима пытались издалека достать безумцев бросками копий, ударами мечей в спину, боевыми топорами на длинных ручках подрубить проворные ноги полудюжины северян, и... гибли сами. Но когда варяги, наконец, упали бездыханными - две дюжины тел, остывающих на лёгком летнем ветерке, немыми свидетелями отваги северных воинов незрячими глазами с укором смотрели в лица живых ещё товарищей...

И тут стало явным, что новогородские находники утратили главное - время и напор, воины Вадима оказались далеко вытесненными за пределы дружинной избы, где их поджидали плотные ряды Рюриковой старшей дружины, не знавшей ни сомнений, ни пощады — два дюжины копий, холодно блеснув наконечниками в лучах летнего солнца, медленно двинулись в сторону врага, а справа уже заходила младшая дружина альдейгьюборгского вождя.