Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

- У вас связи еще с кем - нибудь ? - осведомился он.

Чернышев его успокоил:

- Зачем же ? Есть и другие способы...

Он подошел к вешалке, полез во внутренний карман своего пальто и достал свернутую газету. Развернув, показал Панадису отчеркнутое флоумастером объявление:

"Срочно ищу донора для пересадки почки. Заинтересованных просят связаться..."

Ниже был номер телефона.

Панадис мгновенно впился в него взглядом.

- Или, может, вы орудуете только своими ? - сверкнул взглядом Виктор.

Панадис посерел. Узенькие щегольские усиики обвисли, в желтоватых глазах запестрели еле сдерживаемые пятна гнева. Чудовищно, как матерщина в светском салоне, звучало само это слово -"орудуете". Зловещим приставленный, как нож под ребро, вопрос. Но тут вмешалась Анастасия. Застенчиво улыбаясь, глядя на Панадиса, извинилась.

- Давайте, останемся друзьями...

Она просительно смотрела на Панадиса, и весь ее вид говорил, насколько она огорчена таким поворотом событий.

- Не обращайте на него внимания, доктор. Он стал таким после Афганистана. Везде видит врагов, засады, подвохи...

Она ласково притронулась к руке брата и, наклонившись, чмокнула его в щеку.

Щупальцы гнева медленно оставляли вышедшего из себя Панадиса, лицо обретало прежний цвет.

- Ладно, доктор, - извиняющимся тоном произнес Чернышев, - мы будем держать вас в курсе дела. Между нами - я не очень верю, что кто - нибудь откликнется на наше объявление...

Глядя на Анастасию, Панадис умильно развел в стороны руки и, чувствуя привычную уверенность, предложил.

- Я, все - таки, хотел бы поднять тост. За успешную операцию. И - за очень приятную встречу, - добавил он игриво.

Панадис открыл бар, вытащив оттуда бутылку и рюмки, и небрежным жестом иллюзиониста разлил по бокалам желтую смолу коньяка.

- Ваше здоровье, милочка ! - растроганным голосом произнес он.

Чернышев проглотил коньяк сразу. Анастасия, сделав неско лько коротких глотков, поставиа рюмку. Панадис посасывал жид кость как обжигающий своим холодом лед.

- Мы с вами сразу созвонимся.

- Вы уезжаете ? - встрепенулся Панадис.

- Это здесь, в Подмосковье, - улыбнулась Анастасия. - И не надолго...

У гостиницы они появилсь чуть раньше срока.

Трудовая жизнь столицы уже началась.

Молодые энергичные парни - новые дворники, гордость мэра Москвы Лужкова, быстро счищали снег с тротуара.Сбоку, у края мостовой медленно ползла снегоуборочная техника.

Худой и высокий израильтянин - как его там, Крончер? - капитан израильский полиции в штатском - уже ждал у входа. На этот раз он был без своего рюкзака.

Чернышев посмотрел на него внимательно.

После "Шереметьева" они еще так и не разговаривали.

- Давай, садись, Алекс... -он приспустил стекло на двери.

Чернышев и Анастасия сидели в обычной "девятке". Он - рядом с водителем, она - сзади. Машину вел опер, приятель Чернышева, они были однокашники, вместе пришли в ментовку, сидели в одном кабинете.

Виктор предпочел не связываться с дежурным по Управлению и не заказывать транспорт. Тогда бы наверняка опаздали...

Алекс бухнулся на заднее сидение рядом с Анастасией.

В зеркальце над головой Виктору было видно смуглое, с черными углями глаз лицо Крончера и нос, напоминавший картофелину.

Опер рванул машину.

Время было раннее и не располало к разговорам. Гнали через Новый Арбат. Выпавший за ночь снежок уже успел смешаться с грязной мокрой кашей на мостовой. Но на газонах, между рядами не открывшихся еще магазинов, платных стоянок и проезжей частью он лежал чистый, нетронутый и отдавал голубизной...

Экскурсионный автобус в Кострому уже ждал у бывшего здания СЭВа Совета Экономической Взаимопомощи. Сейчас здесь были новые хозяева и другая атмосфера.

- Приехали, - удовлетворенно крякнул опер за рулем.

- Ты настоящий к о р е ф а н, - Перед тем, как хлопнуть дверцей, Чернышев сунул под сидение бутылку:

- Сохранишь?

- Не обещаю.

- Ну и черт с вами. Пейте.

Группа в автобусе подобралась серьезная и не очень молодая, экскурсия была анонсирована зараннее. Чернышев и предполагал нечто подобное. Все профессиональные гиды, исключая его самого, Анастасию и Крончера, из Москвы и подмосковных городков.

Народ поднялся рано и теперь досыпал положенное. Чернышев сразу оценил ситуацию.

- Всем спать. Отбой, - объявил он, откинул спинку кресла и первый закрыл глаза.

Осмотр достопримечательностей начали с единственного сохранившегося еще с 17-го века посадского храма - "Воскресения на Дебре".

- Построенный на средства купца из посадских людей, он и сегодня поражает своим обликом, проникнутым жизнерадостностью и приветливостью. Сейчас прошу всех выйти...

Чернышев не слушал - у него были иные заботы. Анастасия спала.

Экскурсовод - миниатюрная девица в шубке и в лисьей шапке под купчиху смотрела в их сторону с явным неудовольствием.

Виктора это мало заботило. Вскоре ему и Анастасии предстояло покинуть автобус.

Он глянул назад, на израильтянина. Тот что-то быстро чиркал в блокноте, пряча от своего соседа, беспрестанно задававшего вопросы экскурсоводу.

После Воскресения на Дебре поехали к Молочной Горе.