Победное отчаянье. Собрание сочинений [4]

Родимая, начало всех начал!

Когда слепила солнце саранча,

Когда она врывалась с треском в двери,

Когда от подозрительности я,

Теряясь в недомеках бытия,

Уж никому не ждал души доверить;

Когда разуверялся и когда,

Не спрашивая у людей, гадал

О том, что им и ясно, и прозрачно, –

Тогда и сердце, даже пред тобой,

Притворствовало, празднуя отбой

Привязанности нашей полумрачной.

Напрасно оправдания вовне

Моей высокомерной болтовне

Отыскивала ты, еще не зная,

Что я, как все, во власти пустяков

И что по складу духа я таков,

Приснившийся тебе пришельцем рая.

Родимая, начало всех начал,

Прислушайся! Я коротко сказал:

Нет слов косноязычней и короче,

Чтоб выразить ту ясность на душе,

Подобную не блику на клише,

Но вольтовой дуге на фоне ночи.

Как звуки тамбурина и зурны

Для музыканта вдруг озарены,

Зажглись мои последние недели…

И, вероятно, в мире нет тоски

Сильней, чем счастье показать таким

Себя, каков ты есть, на самом деле.

Май 1930 Харбин

«Ничего у тебя не прошу…»

Ничего у тебя не прошу.

Ты – далёко. Я чист пред тобою.

Я читаю и что-то пишу

И всё время гляжусь в голубое

Озаренное небо. Дымок

Восстает над соседнею крышей.

Мне не скучно. Но, если б я мог

Твой приветливый голос услышать, –

Разлился бы в груди моей хмель,

На глаза навернулись бы слезы…

Я б за тридевять прыгнул земель,

Я бы грянул бегом по морозу.

<1935>

Живая муза

Есть что-то сладкое в небытии,

Есть что-то притягательное в смерти,

Но эти узкие глаза твои

Такие светлые зигзаги чертят,

Что, кажется, не только умирать,

Но даже, даже вспоминать об этом

Грешно. Пусть клонит в сон – не надо спать!

Будь человеком твердым, будь поэтом

Не холода, а теплоты, не сна,

А бодрствованья; отвори объятья

Навстречу музе – светлая она…

Давно ли ей ты посылал проклятья

За девичий восторг, за чистоту?

Ах, мы меняемся, не знаем сами,

Когда же ангел нам укажет ту

Живую музу с узкими глазами!

И странными становятся тогда

И слышными как будто издалека

Мучительные вдохновенья Блока,

Несущие свой яд через года.

<1935>

Два поезда

Ты уезжаешь завтра. Солнце встанет,

И на вокзале соберется люд.

Ты уезжаешь завтра. Как в тумане,

Гремя, вагоны предо мной пройдут.

Свисток… Проклятый уходящий поезд

Умчит тебя в лазоревую даль.

Широкополой шляпой я прикроюсь –

Скрыть слезы, замаскировать печаль.

Жить – это ждать, ждать терпеливо, молча,

Неделю, месяц, – каждый день, как год…

О сердце жадное, о сердце волчье, –

В нем никогда надежда не умрет,

Что будет день , день жизни настоящей,

Рай на земле, осуществленный сон!..

И поезд милый, поезд приходящий

Стальной походкой содрогнет перрон!

1935

«Одно ужасное усилье…»