Победу не отнять! Против власовцев и гитлеровцев!

Подробности о наших книжных и художественных утратах можно найти в моей книге «Национал-демократия» (М., 1996); здесь ограничимся некоторыми цифрами. Сохранилось письмо Розенберга Борману от 17 октября 1944 г. о том, что для транспортировки «учтенного» его людьми трофейного добра понадобилось 1418 вагонов, а 427 тонн было перевезено водным путем. Когда в ноябре – декабре 1943 г. поступило указание «айнзацштаба» вывезти из Смоленска «весь оставшийся пригодный материал», в отчетах было отмечено: «все уже отправлено» , ничего ценного не осталось. Это называется «подчистую»! Вся Смоленщина была буквально «высосана»; между прочим, полностью был вывезен музей княгини Тенишевой «Талашкино», по значению сравнимый с подмосковным музеем «Абрамцево». Не менее показателен пример Орловской области (данные сверены): на этой территории разграблению и разрушению подверглись музеи: Новозыбковский краеведческий (2142 экспоната); Севский краеведческий (3010); Мценский краеведческий (12 000); Волховский краеведческий (2500); Орджоникидзеградский (Бежецкий) (2142); Почепский историко-краеведческий (794); Новосильский краеведческий (860 экспонатов, 1651 книга).

Не утомляя читателей деталями, скажу, что, по уточненным (но далеко не полным) данным, немецкое нашествие унесло из музеев СССР более 763 000 экспонатов, если не брать в расчет свыше 100 районных музеев, погибших полностью и не сохранивших инвентарных списков, ввиду чего их потери подсчитать невозможно.

Беспримерным и невообразимым был ущерб, нанесенный нашим книжным фондам. (Замечу, что книжные потери УССР и БССР восстанавливались в основном за счет РСФСР.) А как обстоит дело с возвращением?

Начать с того, что немцы стремились увезти советское награбленное добро подальше от Восточного фронта, – стремление естественное. Именно этим объясняется, что тайные хранилища с похищенными ценностями (около 1500 тайников) были обнаружены главным образом в американской зоне. Неудивительно и то, что все, вывезенное немцами, неоднократно разбивалось на партии, «отжималось», рассортировывалось, разрознивалось, смешивалось, утрачивало всякую цельность коллекционного подбора. Поэтому находки, сделанные нами в советской зоне оккупации, были заметно обесценены случайностью состава, «остаточностью» и зачастую плохой сохранностью. Так, например, в замке Мариенкирхе были обнаружены вместе «царские врата» из новгородского Софийского собора, отдельные иконы из Новгорода, Пскова и Порхова, две статуи из Царского Села, комод из пригородных ленинградских дворцов-музеев… Эта характерная картина демонстрирует как отношение немцев к нашему наследию , порой бессистемно сваливавшемуся в одну общую кучу трофеев, так и весьма убогие реальные возможности нахождения и идентификации наших фондов даже в те годы, «по горячим следам». Наконец, бесчисленные, в том числе документально подтвержденные немецкой стороной, факты мародерства захватчиков ставят под сомнение возможность сколько-нибудь полноценной реституции в то время. (Крохотный пример: в архиве штаба Розенберга среди других сведений о немецком мародерстве в Пскове упоминается майор Хоппе, который один присвоил и отправил частично в Германию 30 икон. – Гос. архив Украины, ф. 3676, оп. 1, д. 127, л. 198–202.)

Что уж говорить, если так и не вернулась в петергофский фонтан знаменитая и немалых размеров статуя Самсона, раздирающего пасть льву (сегодня ее заменяет новодел)!

Конечно, кое-что мы все же вернули, хотя благодарить за это следует не уважаемую немецкую сторону, а русских солдат. Большая часть возвращенного находится сегодня за границами России: в Прибалтике, на Украине, в Белоруссии. А если говорить о нашей стране… По последним, нашего времени, сводкам, Тверь в годы войны из 20 670 предметов искусства лишилась 18 000. Фонды Воронежской области в 1941 г. насчитывали более 80 000 экспонатов; из реэвакуации вернулось 6845.

В Смоленск вернулось очень мало, как и в музеи Крыма: в Керчь, Феодосию, Алупку, Бахчисарай, Симферополь, Севастополь (напомню, Крым принадлежал России). Большой дворец в Петергофе из 50 249 музейных предметов утратил 34 000; вернул в 1947 г. из Берлина… 2 картины и 357 предметов Банкетного сервиза. И так далее.