Победы, которых не было

Но в феврале новый командующий группой армий «Север» генерал-полковник фон Кюхлер остановил продвижение всех трех советских фронтов, а в марте, умело перегруппировав свои немногочисленные силы, нанес контрудар под основание Любанского прорыва. В результате в «котел» попала вся советская группировка, пробивавшаяся к Ленинграду («армия Власова» — 16 дивизий и 10 бригад, а также ряд более мелких частей усиления — примерно 180 тысяч человек)[333], впоследствии частью уничтоженная, а частью вместе со своим командующим сдавшаяся в плен. Вырваться посчастливилось лишь нескольким небольшим группам без техники и тяжелого вооружения. Затем Кюхлер приступил к деблокаде окруженных гарнизонов Демянска и Холма. От линии фронта их отделяли десятки километров укрепленных красноармейских рубежей. Но и здесь упорные бои закончились поражением советских войск. Немцы пробились к своим дивизиям, продержавшимся в осаде два с лишним месяца. Общие итоги противоборства Кюхлера с Курочкиным, Мерецковым и Хозиным достаточно красноречиво характеризуют цифры потерь. Группа армий «Север» недосчиталась 121 тысячи человек (включая раненых и обмороженных)

[334]. У Северо-Западного, Волховского и Ленинградского фронтов по далеко неполным данным в тех же графах убыли числятся свыше 583 тысяч душ[335]

.

Впрочем, главные события, согласно сценарию «общего наступления», должны были произойти на московском направлении. Здесь силами Калининского (генерал-полковник И. С. Конев), Западного (генерал армии Г. К. Жуков) и Брянского (генерал-полковник Я. Т. Черевиченко) фронтов планировалось окружить и уничтожить немецкую группу армий «Центр» (фельдмаршал фон Клюге). Именно здесь развертывалась самая крупная группировка советских войск, именно сюда в первую очередь направлялись резервы и пополнения Красной Армии. (Всего до конца зимней кампании одного только маршевого пополнения под Москву прибыло почти миллион человек.

[336] Дополнительных резервных соединений Жуков и Конев получили — 29 дивизий и 33 бригады. О подкреплениях Черевиченко сведений нет. А на начало наступления Калининский, Западный и Брянский фронты насчитывали 1 376 200 солдат и офицеров.[337]

) Наступление тут являлось продолжением декабрьского контрнаступления, и в летописи Второй мировой оно подразделяется на Сычевско-Вяземскую, Вяземскую, Ржевскую и Волховскую наступательные операции. Официальная дата начала — 8 января, хотя в действительности никакой паузы между ними и упомянутым контрнаступлением не было. Развивая декабрьский успех, советские войска к началу февраля на некоторых направлениях сумели довольно глубоко вклиниться в германскую оборону. Но хронические недостатки в организации сражений, медлительность реакции на изменение обстановки и отсутствие согласованности между родами войск Красной Армии помогли немцам вскоре вновь создать сплошную линию фронта, прорвать которую больше уже не удалось, несмотря на неоднократные попытки. Затем Клюге нанес несколько контрударов, срезав наиболее опасные вклинения и окружив три советские армии (29-ю, 33-ю, 39-ю), а также ряд менее крупных соединений. Из этих «котлов» тоже мало кто смог вырваться. И хотя атаки Красной Армии продолжались до самой распутицы на одних и тех же направлениях, по окончании «общего наступления» зимней кампании 1941–1942 годов противник продолжал оставаться рядом с Москвой — всего в 150 километрах.

Следующие три фронта — Юго-Западный (генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко), Южный (генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский) и Крымский (генерал-лейтенант Д. Т. Козлов) имели задачу окружить и разгромить германскую группу армий «Юг» (фельдмаршал фон Бок). Про крымские неудачи уже рассказано выше. В связи с ними Костенко и Малиновский вынуждены были начать атаки неприятельских позиций, так и не дождавшись рывка Козлова через Перекоп в тыл группировке Бока. «Общее наступление» началось здесь 18 января. Попытки пробить оборону Вермахта продолжались до самого апреля на 500-километровом участке от Белгорода до Азовского моря, но лишь однажды во второй половине января под Харьковом советским войскам удалось вклиниться в оборону неприятеля на несколько десятков километров в ходе так называемой Барвенково-Лозовской наступательной операции.