Побег из Эдена

— Да, извините, я... — Макс попытался выдумать оправдание, но быстро в голову ничего не пришло.

— Если у вас были более важные дела, можете продолжать заниматься ими, — пальцы Борисова быстро бегали по сенсорному экрану, на ходу подстраивая задание для учеников. — У меня нет времени ждать, пока вы подключитесь, и уж тем более второй раз объяснять задачу. Так что можете быть свободны.

— Но...

Макс замялся. Второе дисциплинарное взыскание подряд получать не хотелось.

Борисов как будто прочитал его мысли.

— Идите же! — сказал он с раздражением. — Я не собираюсь просить Дженни, чтобы она отправила вас подрезать кустарник или чистить коллектор. Ни мне, ни вам от этого никакой пользы. Ну, идите! Вы меня отвлекаете.

Профессор опустил вниз микрофон нейромодулятора и начал давать ученикам указания:

— Не пытайтесь взламывать систему! У вас на это нет времени! Думайте, как сбить ее сигнал! Оставьте в покое сами ракеты! Ракеты не думают! Думает комплекс наведения! Ищите его!

Тут на табло вспыхнула надпись: «Ученик Кемпински. 100% уничтожение базы противника». Дальше строками побежали подробности — время выполнения миссии, количество совершенных операций и так далее.

— Кемпински, хорошо. Переходите к следующей задаче, — сухо отметил это Борисов, потом добавил: — Подойдите ко мне после урока. Поговорим насчет вашего зачисления в мою проектную группу.

Громов уже вышел за дверь, когда услышал последнюю фразу профессора, и невольно замер на месте. Борисов, похоже, отвечал на вопрос Дэз, поступивший по ее каналу связи.

— Нет, я не думаю, что от вас будет польза проекту, — говорил он, — просто не хочу, чтобы вас отчислили с моего факультета в конце семестра. У вас большой талант к софт-инжинирингу. Я не стану спрашивать, откуда у вас навыки по распечатыванию чужих систем, но само по себе их наличие впечатляет. Все, ученик Кемпински. Выполняйте задание.

Макс улыбнулся.

«Ну-ну... Посмотрим, что ты теперь скажешь о "Моцарте", Дэз», — подумал он.

* * *

Будильник сработал в семь часов. Громов вскочил и не сразу понял — утро сейчас или вечер. За окном быстро темнело. Снаружи доносились голоса и смех. Вечерняя жизнь Эдена была довольно насыщенной. До развлекательного комплекса Макс пока так и не добрался.

— Спасибо, мне и здесь пока не скучно, — проворчал он как-то на приглашение Чарли.

Тот пожал плечами, и они с Дэз пошли «на разведку». На следующий день оба взахлеб рассказывали, какое там отличное место, какой звук на танцполе, какие аттракционы, какая огромная коллекция фильмов в архиве и так далее. Это при том, что Спаркл и Кемпински не успели обойти даже трети комплекса.

Макс слез с кровати, подергал ручку санузла — заперто. Изнутри доносилось задушевное пение Феникса Дрэдда младшего. Обычно Громов любил слушать заливистое душевное исполнение старинных христианских гимнов соседом. Однако сейчас по некоторым причинам это напрягало. Если Феникс начал петь — значит, он в душе, а это может быть очень надолго.

— Все-таки я бы подумал насчет удвоения санузлов, — сердито сказал Макс экрану связи с интеллектуальной системой, не нажимая кнопки «вызов». Что думает Дженни о его предложениях, он уже в общих чертах знал.

Натянув джинсы и майку, Громов вызвал Дэз. Кемпински ответила сразу:

— Ты идешь? Мы все уже собрались. Игровой портал 26. В середине коридора увидишь дверь, на ней надпись — команда №4. Нам на жеребьевке такой номер достался.

— Угу, — кивнул Громов и отключился.

Последний раз с надеждой дернул ручку двери. Но сосед как раз только-только начал исполнять свой коронный, безумно длинный и сложный блюз «Да, Бог любит тебя, я знаю».

— И это хорошо, это просто здорово, — Громов даже подпел Фениксу с горя, подумав, что должен успеть добежать до тренировочной базы прежде, чем случится страшное.

* * *

Друзья встретили Макса довольно холодно.

Дэз деловито указала его точку входа в Сеть. Чарли вообще головы не повернул. Тайни вяло помахал рукой и снова уткнулся в свой ноут.

— У них не просто очки, а целый шлем. Не спрашивай, чего они туда натолкали, — долго перечислять. Смысл в том, что выхода на Сетевые арены отсюда нет. Они копируют их в свою собственную Сеть и совершенствуют. Все становится реальнее — графика, физика, ощущения. Тебе понравится.

— Ощущения? Во «Вторжении»? — переспросил Макс. — Еще реальнее? Реальнее, чем было, мне не пережить. До сих пор в кошмарных снах укусы чувствую.

— За исключением «Вторжения», — вмешалась Дэз. — В нем все точно так же, как и на обычной Сетевой арене. Кстати, это странно.

— Просто «Вторжение» с момента создания было совершенной игрой, — подал голос Тайни. — До сих пор ее никто не смог превзойти. «Вторжение» невозможно сделать лучше, чем оно есть. Я уверен.

Бэнкс решительно откусил огромный кусок от большого сэндвича.