Побег из гарема

— Правительство Соединенных Штатов информировало меня, что я должен появиться перед сенатом с полным отчетом о столкновении между моим кораблем и турецкими судами. Похоже, поступила жалоба от самого султана Селима. Он утверждает, что я напал на его корабли и потопил их без каких бы то ни было оснований.

Глаза ее опечалились, поскольку она понимала, что это из-за нее он оказался втянутым в такую неприятность.

— Это грозит тебе чем-то серьезным?

— Ничего такого, с чем бы я не смог справиться, — заверил он ее.

— Ох, Торн, мне так жаль. Похоже, я не приношу тебе ничего, кроме проблем.

Он взял ее за руку и повел назад к дому.

— Зато я не знал ни минуты скуки с тех пор, как ты вошла в мою жизнь.

Она взглянула на свои ноги в атласных туфельках, стараясь не отставать от него.

— Может, я могла бы поехать с тобой в Вашингтон и объяснить, что произошло. Это ведь из-за меня на тебя напали, и ты вынужден был защищаться.

Он вскинул бровь.

— Нет. Ты останешься здесь до моего возвращения.

Она кивнула. Он лучше знает.

— Когда ты уезжаешь, Торн?

— Завтра. Мне просто ужасно не хочется оставлять отца в такое время. — Он пожал плечами. — Уверен, я все смогу прояснить.

Она заглянула ему в глаза.

— Ты говоришь это только для того, чтобы меня успокоить. Я знаю, обвинения против тебя серьезные. Если б только Симиджин был здесь, он смог бы тебе помочь.

Как же она беспокоится о нем, об Ахмеде, тревожится из-за отца Торна и боится, что турецкий корабль может рано или поздно последовать за ней в Чарлстон. Черт побери, сколько головной боли!

Глава 26

Бриттани не знала точно, что ее разбудило. Она села в постели, поводя глазами по темным углам. Сердце заколотилось от страха, ибо она почувствовала, что в комнате еще кто-то есть.

Страх ее обратился в радостное волнение, когда она услышала приглушенное проклятие Торна, стукнувшегося о стул.

— Я зажгу лампу? — спросила она, спуская ноги с кровати.

— Не надо, я просто пришел за сменой одежды. Прости, что разбудил тебя. − Теперь он стоял возле нее. — Скоро рассвет. Возвращайся в постель, Бриттани.

— Твой отец? — с испугом вопросила она. — Ему хуже?

— Нет. Но, к несчастью, и не лучше. Она протянула к нему руку.

— Может, ляжешь? Ты же, должно быть, валишься с ног от усталости.

Он секунду помолчал.

— Это приглашение, Бриттани?

— Нет… просто на твоих плечах лежит так много забот и тревог. — Голос ее был полон сочувствия. — Я знаю, как успокоить тебя и помочь расслабиться.

Он опустился рядом с ней, заинтригованный ее словами. До него доносился сладкий запах ее духов, и он чувствовал что угодно, только не расслабленность.

— Как я могу отказаться от такого интригующего предложения? — Он вытянулся поперек кровати. — Я в вашем полном распоряжении, миссис Стоддард.

В комнате было темно, ночь была безмолвна, и Бриттани слышала лишь звук дыхания Торна.

— Ты должен снять рубашку, — сказала она ему. — Так массаж будет более эффективным.

Кровать прогнулась, когда он сел и выполнил ее просьбу. Когда он снова лег, она опустилась рядом с ним на колени, пальцами разминая напряженные мышцы спины и плеч.

— Ах, как чудесно. Где ты этому научилась?

— В гареме была одна китаянка, и она обучила меня этому древнему искусству.

— Гм, один из твоих многочисленных талантов. У каждого мужчины должна быть жена, которая обучалась в гареме.

— Тебе надо думать о чем-нибудь приятном, — велела она ему.

Торн очень устал, но умелые прикосновения Бриттани оказались такими легкими и успокаивающими, что напряжение постепенно оставило его тело.

— У тебя волшебные руки, — сказал он, еще глубже утопая в мягкой перине и позволяя спокойствию и безмятежности овладеть его душой.

— О чем ты все время думаешь?

— Об одной черноволосой чаровнице, которая однажды ночью танцевала для меня. Она мучила меня, а потом отдалась.

Бриттани резко вздохнула, стараясь сосредоточиться на том, что делает, но начинала слишком явственно ощущать мускулистое тело.

— Уверена, ты был потрясен до глубины души, когда обнаружил, что я не турчанка, да?

Он перевернулся на спину, взял ее руку и поднес к своим губам.

— Откуда я мог знать, что под маской той чаровницы скрывается златоволосый ангел? — Он тянул ее на себя до тех пор, пока она не легла ему на грудь. — Я хочу тебя, — прошептал он, скользя губами по щеке. — Все эти дни я ни о чем не мог помышлять, кроме тебя. Меня терзала мысль, что ты моя жена, а я не могу до тебя дотронуться.

— Я тоже думала о тебе, — призналась она, и трепет восторга побежал по жилам.

Он отстранился.

— В моей судьбе есть обстоятельства, которые необходимо прояснить, Бриттани. И я не могу строить нашу совместную жизнь, пока они не будут улажены.

— Я не понимаю. Он тяжело выдохнул.

— Однажды я расскажу тебе все. Но сейчас, — он погладил ладонью ее шею и отодвинул в сторону рубашку, обведя вначале одну увенчанную розовым соском грудь, затем другую, — сейчас я хочу погрузиться в тебя и забыть, что существует другой мир за пределами этой комнаты.

Уже первые отблески рассвета окрасили комнату золотистым светом. Бриттани заглянула в глаза, которые были как голубое пламя.