Побег из приюта

Рик наклонился, лихорадочно дыша, согревая костяшки пальцев, от любопытства и беспокойства его пальцы задрожали, когда он взялся за ручку и потянул. Сначала она застряла, доставляя ему неприятности, и он дернул сильнее, вложив в это усилие мускулы. Планка взлетела вверх и освободилась от его хватки, открыв незапятнанное стекло, которое позволяло ему ясно видеть соседнюю комнату. Комната, конечно же, была занята. Рик задохнулся, застыв на месте, как и на лестнице, его дыхание затуманило стекло, закрыв вид того, что ждало его с другой стороны.

Девочка, маленькая девочка смотрела прямо на него в окно, волосы и глаза, все темное. Эти темные, темные глаза, глаза из его видений, там, по другую сторону стены, смотрели обратно.

Она и глазом не моргнула и не закричала. Просто поднесла палец к губам и прижала его, успокаивая их обоих.

Глава 30

Дневник Рикки Десмонда

[едва разборчиво, кровью написано на обороте его предыдущей записи] конец июня

Значит, я ее видел. Она настоящая. Девушка из моих кошмаров здесь и по ту сторону стены. Я не мог уснуть сегодня. Господи, не знаю, засну ли я когда-нибудь снова.

Рикки проснулся в наручниках. Его первым побуждением было бороться, но он замер, как только голова прояснилась и глаза сфокусировались. Как и было обещано, сестра Эш стояла рядом, держа на ладони чашечку с его лекарством. А прямо за ней восседал смотритель, нависая над ними с плотно сжатыми губами.

— Мне нужно снять с него наручники, иначе ему будет трудно глотать. Будет легче, если он сядет, — сказала она.

— Сними, — ответил смотритель.

Потом отступил на шаг, нетерпеливо ерзая, пока сестра Эш доставала из кармана связку ключей и сняла наручники. Когда они открылись, Рик высвободил руки и со стоном сел. Он ворочался с боку на бок всю ночь, и его указательный палец горел там, где он уколол его о металлический зубец наручника, чтобы написать текст на одной из страниц дневника.

В этом месте ничто не казалось реальным или постоянным, и было очень важно написать про маленькую девочку, чтобы убедиться, что это происходило на самом деле. Она может исчезнуть следующей ночью. Часть его надеялась, что так и будет. Большая его часть.

Итак, это был второй этап. Лекарства и наручники. Гипноз и изоляция. Он должен был бояться этого больше. Должен был стараться сбежать изо всех сил, когда его держали на первом этаже. Но откуда ему было знать, что всё станет хуже чем было?

Сестра Эш протянула ему чашечку с водой и таблетками. Любопытно, они выглядели как те, что были разбросаны по полу накануне. С другой стороны, было очень темно, и трудно сказать наверняка. . Но они казались более или менее одинаковыми. Она солгала? Неужели это всего лишь аспирин, как она утверждала? У него не было выбора, не сейчас, когда они оба стояли там. Глотнув воды, он проглотил таблетки. Это удовлетворило смотрителя, который кивнул, сделал пометку в своем блокноте и повернулся к наружному окну, отпирая решетку клетки, чтобы поднять жалюзи. Рик едва не пропустил мягкую царапину бумаги на ладони, но нет, вот она — сестра Эш сунула ему крошечную бумажку, пока смотритель стоял к нему спиной, и сунула в ладонь, пока забирала воду.

— А теперь ешь свой завтрак, Рик, — строго сказала она. Ее голос не соответствовал выражению лица, и Рик мог поклясться, что она подмигнула ему, прежде чем выбежать из комнаты. — Не стоит принимать лекарство на пустой желудок, — бросила она через плечо.

Когда она ушла, плечи смотрителя расслабились. Он подошел к кровати, утреннее солнце блестело на его золотых часах и очках. — У тебя усталый вид, Рик. Ты не спал?

Черт. Ему нужно было солгать, и быстро.

— Это просто новый матрас, — пробормотал он, откусывая кусочек яйца, чтобы не смотреть смотрителю в глаза. — Я к нему не привык.

— Лечение должно помочь, — сухо заметил смотритель. — Скоро ты не заметишь ни нового матраса, ни наручников, я позабочусь об этом, мой мальчик. Ты будешь сильным. Неодолимым. Невосприимчив к неудобствам и боли.

Он подошел ближе, наклонился, чтобы рассмотреть глаза Рику, а затем и все его лицо. — А как ты себя чувствуешь?

Рик обхватил себя руками, стараясь скрыть записку. Как он чувствовал себя за день до лечения? Это может быть достаточно хорошим ответом. Может быть, еще слишком рано говорить, подействовало ли» лечение», но пока он не чувствовал никакой разницы и не знал, безопаснее ли говорить правду или сказать смотрителю то, что, как ему казалось, он хотел услышать.

— Спокойствие, — сказал он.

Играй в игру. Сохрани его доверие.

— Готов почувствовать себя ещё лучше.

— Какой прогресс! И так быстро!

Потом мягче: — Я так и знал. Рожден для этого. Я просто знал это.

В тебе есть что-то особенное.

— Что вы знали?

— Чего я не знаю? — сказал смотритель, отмахиваясь от него шуткой. Рик улыбнулся как можно ярче.

— В любом случае, я готов, — повторил он, глубоко вздохнув, когда смотритель широко улыбнулся. — Но я хотел вас кое о чем попросить, — добавил он.

Улыбка исчезла.