Побег на восток (СИ)

- Дети в Киеве, - прошептала Света,- Ты не поверишь, как я рада тебя видеть. Наконец-то встретили родного человека в этом сплошном кошмаре. А то знаешь, едем, едем, а вокруг как в фильме ужасов все озверели, всех надо остерегаться, и вдруг появился ты.... А что ты тут потерял?

А действительно, подумал я, что здесь Богданчик делает? Может, и он озверел, изменился, осовременился, так сказать. Пока я все это обдумывал руки сами, рефлекторно, подняли брошенное ружье и нащупали холодный и чуть влажный от росы ствол. С "тулкой" все-таки как-то надёжнее. А вот Богдан ничего такого видимо не подумал. Его улыбка стала ещё шире - мы увидели прежнего благодушного и спокойного Богдана. Нет, не изменило его время - такие не меняются. Только приспосабливаются к новым обстоятельствам, гнутся, но не ломаются. Но как все-таки далеко пошло это приспособление?

- Володя, а куда это ты убегаешь? Сейчас такие времена, что лучше дома сидеть.

- А ты чего дома не сидишь? В горах тут людей пугаешь? А дома, что сейчас делать - зубы на полку - так протезов ещё нет. Элементарно кушать хочется. Зарплаты нет, пенсии уже шесть месяцев никому не выдают, занять не у кого, продовольствие по карточкам, а карточек на всех не хватает. Русины перекрыли все кордоны с Галич иной, а на запад пропускают только дипломатов и особо хитрожопых. Вот на днях пытались отчаянные головы через наш тишовский переход в Венгрию прорваться по наглому - так "добрые соседи" такую стрельбу затеяли... Представляешь - всех положили. Помнишь Мыколу, что в налоговой работал, а потом ещё в банк пролез? Так и он там остался. Ещё перед тем меня уговаривал с ним дёрнуть, на его машине. Баксы, говорит, есть, с ними не пропадём, а мне толковый компаньон нужен. Теперь ему никто не нужен. Спасибо погранцам - хоть вернули их всех, чтобы в родную землю закопать. Его с женой и ещё пятерых мы на нашем кладбище похоронили. Помнишь ещё наше кладбище? Я всё боялся, что однажды и я там буду отдыхать - теперь уже не боюсь. Да и места там уже нет для новых жильцов.

- Это ты с кем там, Богдан, разговариваешь? Москали? Галицкие бандиты? А ты, пан, или как там тебя, за свою люшню не хватайся, а лучше положи её очень, очень осторожно и отойди немного подальше от греха. Понимаешь по-людски, или перевести по-москальски?

И как же это я не заметил, как подошли эти два типа - здоровяки в армейских бушлатах с десантными акээмами? Совсем я обалдел, увидев Богдана. - Всю бдительность потерял. Ну, сейчас нас по всей форме допросят, а потом повесят на "родной смереке", как тех бедолаг, мимо которых мы проезжали час назад в Сусково. А Богданчик будет табуреточку держать.

- Тихо Степан, не гони, не испугай пани Светлану - я тебе этого не прощу, вообще помолчи немного - не серди меня. И спрячьте, хлопцы, свои "шмайсеры". Это мои хорошие знакомые по Тишову и совсем не москали, и не галичане. Кто им плохо сделает - тот себе плохо сделает. Ничего, Володька, не обращай внимание. Вообще- то Степан, бывший интеллигентный человек, и даже с образованием у него полный порядок - бывший доцент мукачевского института информатики. Забыл, доцент, как надо с нормальными людьми беседовать?

Ну, вроде бы после горячей речи Богдана все расслабились. Света наконец-то обнялась с Богданом. Хлопцы забросили свои автоматы за спину, а "доцент Степан" даже по-джентельменски помог Свете выбраться из машины.

"Попробуй говорить по-украински, Володька,- одними губами прошептал Богдан, - не бойся ничего, держись нагло и уверенно". Ох, давненько я ни с кем не "балакал", разве что с потухшим экраном телевизора. Но тут Богдан правильно подсказывает - " свои" то "свои", но раздражать хлопцев своим "москальским" не следует.

- Выбачайте, панове, хлоп (Степан скривился) ... хлопцы, что хватаюсь за люшню. Это от неожиданности - а обычно я человек мирный, домашний (все заулыбались), уравновешенный. С Богданом мы уже сто лет знакомы, ну не сто - так тридцать с гаком.

И вдруг, как по волшебству, первый солнечный луч набежавшего дня ворвался в сырую долину Латерки, заиграл в бурливом водовороте переката и зазеленил молодые смереки на склоне. Он осветил пятнистые камуфляжные бушлаты русинских гвардейцев, их помятые, заросшие щетиной лица. Лучи света легли на наш белый "жигу ленок", застывший на краю кювета. Засияли рыжие волны Светкиных волос, падающие на ворот толстого серого свитера. Осеннее солнышко как бы приветливо предлагало перейти к следующему акту нашей жизненной трагикомедии. Так это все и восприняли - как переход от сумрака ночи к свету дня. С трудом оторвавшись взглядом от рыжего пламени волос моей подруги, Богданчик первым нарушил затянувшееся молчание:

- Ну, что, хлопцы и девчата, пошли к нам угощаться, чем Бог послал. Просим до нашего двора и костра.

- А чего пешком? Садитесь в машину - как раз будет полный комплект.

- Да нет. У вас там разгребать надо, чтобы сесть. Четыреста метров как-нибудь на своих топанках одолеем.

- А я подъеду немного. Чего-то утомился. Года то идут, лита сплывають. На неби мэнэ вже чекають.