Побег от Гудини

Я переключилась на следующее действо, которое тихо подкралось, пока все взгляды были устремлены в другую сторону. Лиза с самодовольным видом откинулась на спинку стула. Даже дядя на короткий миг показался удивленным, но затем снова уткнулся в еду.

– Его можно любить или ненавидеть, но надо признать, что Мефистофель выдающийся. Он точно знает, какой отвлекающий маневр использовать. – Кузина многозначительно глянула на меня, и мне захотелось заползти под стол. Прямо скажем, она совсем не помогала в моем деле. – Гарри так многому научился всего за несколько коротких недель. Мефистофель потрясающий учитель.

– И, возможно, – вполголоса произнес дядя, – потрясающе кровожадный изверг.

Облачившись в храбрость, как в самый изысканный доспех, я взглянула на Томаса. Он словно жабу проглотил. Я вежливо скрыла смех за кашлем. На это он нерешительно улыбнулся, и я ответила на улыбку. Хорошо снова быть на одной стороне.

– Да, – любезно сказал Томас, – в следующий раз мы услышим, что он перешел по морю аки по суху.

– Если он попытается, то уверена, его проглотит сирена или кит, – ответила я.

Томас сразу же оживился. Я повернулась к кузине и наклонилась к ней поближе, чтобы нас не услышали сидящие за соседним столиком.

– Стал бы Гарри использовать зрелищность в качестве отвлекающего маневра ради чего-то более серьезного? Что… что, если один из его экспериментов закончился ужасно? Сказал бы он кому-нибудь или просто попытался бы избавиться от тел? Ты должна признать, сундук – подходящий для Гудини способ спрятать что-либо.

Лиза уставилась на меня как на умалишенную.

– Кузина, пропавшие и убитые женщины не лучший способ попасть на страницы газет. Гарри хочет славы, а не позора. То же относится и к Мефистофелю. Ты искренне веришь в их виновность?

– Что, если он хочет, чтобы ты в это верила? – спросил Томас. – Возможно, слава – это прикрытие. Действительно ли ты знаешь, к чему он стремится?

Лиза открыла рот, но снова закрыла. Наверное, следовала совету своей матушки считать до десяти, прежде чем говорить, если не можешь сразу подобрать приличных слов.

– Гарри не стал бы связываться с тем, кто… что? Вы оба думаете, что Мефистофель на самом деле убийца? – Она фыркнула, позабыв про манеры. – Если хотите разбрасываться обвинениями, лучше проверьте капитана Норвуда. Вы видели, как он обращается с экипажем? Не сомневаюсь, что он способен бросать людей за борт, если они его рассердят. Этот человек сущий кошмар.

В этом мы были согласны. Я могла представить, как капитан в приступе ярости выкидывает матроса через поручни. Он был странным человеком: одновременно донельзя приятным и кротким и, если его разгневать, буйным и отталкивающим. Но я не верила, что в нем есть хоть малейшая склонность к театрально обставленному насилию.

Миссис Харви наклонилась над столом, ее губы все еще дрожали от пережитого ранее шока. Мне захотелось ее обнять. Но, несмотря на потрясение, она отказалась сидеть в одиночестве в своей каюте. Томас предложил остаться и поужинать с ней, но она отвергла такой вариант. Вероятнее всего, силы ей придал слух, что Гудини снова будет сверкать нижним бельем.

Хотя большинство других пассажиров не испытывали подобных чувств: сегодня обеденный салон был еще пустыннее, чем вчера. Лайнер медленно превращался в корабль-призрак. Там, где когда-то кипела жизнь, теперь было тихо и пусто.

– Как думаете, что за этим занавесом? – спросила миссис Харви. – Надеюсь, не еще один молочный бидон. Мне ни капельки не нравится этот номер. Слишком сильное напряжение не полезно для здоровья. Не думаю, что перенесу еще одно потрясение подряд.

– Кузина? Какие тайны ты можешь предположить?

Я повернулась к Лизе, готовая поднять настроение шуткой, когда лампы вспыхнули и погасли, оставив нас в темноте, нарушаемой только свечами на столах. Дядя проворчал что-то насчет невозможности увидеть свое блюдо, но я решила не комментировать.

– Уважаемые гости. – Бестелесный голос Мефистофеля туманом повис в воздухе. – Сегодня вечером мы просим вас обратить свое внимание ввысь, где Императрица показывает свое заоблачное шоу. Заметьте, что сеток нет, и если она упадет… Что ж, пока не будем беспокоиться.

Одинокий луч осветил Касси, сидевшую на трапеции и смотревшую на зрителей. Ее голову украшала корона с двенадцатью сверкающими звездами, лиф был расшит гранатовыми зернами, символизирующими власть над землей, согласно уроку Мефистофеля о толковании карт таро. Она была величественной и элегантной, неприступной и горделивой. Волосы золотистыми кудрями ниспадали по спине – настоящее воплощение идеального ангела. Но меня не обманул ее невинный вид.

Ее номер начался медленно: она раскачивалась из одного конца зала в другой, перелетала между трапециями, наслаждаясь, когда пальцы покидали безопасность одной и хватались за другую. Я вспомнила, как мечтала о таком ощущении свободы, когда мы с братом ходили в цирк во время дела Потрошителя. Так прекрасно отрешиться от всего.