Побег стрелка Шарпа

– Подражаю вам, – откровенно ответил португалец. – К тому же я сейчас капитан роты atirador… как это… снайперов. У нас винтовки, у других рот – мушкеты. Когда стали формировать стрелковые полки, меня перевели из восемнадцатого. Так что, атакуем?

– А вы как думаете?

Виченте неуверенно улыбнулся. В армии он был меньше двух лет, до этого работал стряпчим и, когда они с Шарпом познакомились, о войне не знал практически ничего. Возможно, он так и остался бы наивным простаком, но Шарп угадал в новом знакомом прирожденного солдата, смелого и решительного, не дурака. Тем не менее Виченте и сейчас нервничал, боясь оплошать перед тем, кто научил его всему. Взглянув на Шарпа, он повернулся в сторону французов:

– Долго они не продержатся.

– Могут и продержаться, – не согласился Шарп. – К тому же их там по крайней мере человек сто. А нас сколько? Сто тридцать? Будь моя воля, я послал бы целый полк.

– Полковник приказал мне выбить их оттуда.

– А он знает, что делает?

– Он англичанин, – сухо ответил Виченте.

Португальская армия недавно была реорганизована, и за последние восемнадцать месяцев в ней появилось немало британских офицеров, привлеченных перспективой хорошей оплаты и быстрого продвижения по службе.

– И все-таки я бы прислал побольше людей.

Ответить португалец не успел – помешал внезапный топот копыт и зычный голос:

– Не тяните, Виченте! Что вы медлите? Вперед, на лягушатников. Исполняйте, капитан! А вы, черт возьми, кто такой?

Последний вопрос был обращен к Шарпу и исходил от всадника, с трудом удерживавшего на месте нетерпеливого жеребца. Голос выдавал в нем англичанина, хотя форма была коричневая, португальская, за исключением треуголки с двумя золотыми кисточками.

– Шарп, сэр.

– Из девяносто пятого?

– Южный Эссекс, сэр.

– А, толпа мужиков. Это вы потеряли знамя пару лет назад?

– Мы вернули его под Талаверой, – резко ответил Шарп. Бесцеремонные манеры соотечественника выводили его из себя.

– Вот как? – Большего интереса всадник не проявил.

Вытащив маленькую трубу, он направил ее в сторону холма, не обращая внимания на мушкетные выстрелы. Выпущенные с большого расстояния пули долетали, растеряв убойную силу.

– Позвольте представить, – сказал Виченте, – полковник Роджерс-Джонс. Мой командир.

– Приказавший вам, капитан, согнать лягушатников с той кочки. А вот приказа стоять и трепаться я вам не давал, не так ли?

– Я лишь спросил совета у капитана Шарпа, сэр.

– А он в состоянии что-то предложить? – удивился полковник.

– Он захватил французского «орла», – сказал Виченте.

– Но наверное, не стоял при этом, чеша в затылке. – Роджерс-Джонс сложил трубу. – Скажу артиллеристам, чтобы открыли огонь, а вы наступайте. Шарп, помогите ему, – беззаботно добавил он. – Выбейте их оттуда, Виченте, и останьтесь там – чтобы лягушатники не вздумали вернуться.

Он развернул коня и ускакал.

– Черт, – пробормотал Шарп. – Он хоть знает, сколько их там?

– Тем не менее приказ есть приказ, – уныло сказал Виченте.

Шарп снял с плеча винтовку и зарядил ее.

– Хотите совет?

– Конечно.

– Выдвинем наших стрелков. Они развернутся и откроют огонь. Не дадут лягушатникам высунуться. Остальные наши парни станут за ними шеренгой. С пристегнутыми штыками. Атакуем тремя ротами. Будем надеяться, что ваш чертов полковник останется доволен.

– Наши парни? – Из ответа Шарпа португалец уловил только два эти слова.

– Ну не в одиночку же вам умирать. А то еще заблудитесь, пытаясь найти жемчужные врата рая. – Шарп посмотрел на север. Орудийный дым сгущался. Французы приближались к деревне. В следующий момент первый из девятифунтовиков ударил по холму. – Ну что ж, приступим.

Не слишком умно, подумал Шарп, но война есть война. Он взвел курок. Пора воевать.

Глава пятая

Деревенька Сула, приютившаяся на восточном склоне холма, неподалеку от того места, где его пересекала северная дорога, в полной мере подходила под определение «захолустье». Скученные домишки, кучи навоза… Долгое время здесь даже не было церкви, так что для соборования умирающего приходилось привозить священника из Моуры, деревни у подножия хребта, либо приглашать монаха из монастыря. Но зачастую призванный служитель опаздывал, и несчастные уходили в мир иной без отпущения грехов, из-за чего местные жители не без гордости сетовали на частые нашествия духов и привидений.