Побег в пустоту

Но войти оказалось гораздо легче, чем начать жить. Дом был просто шикарен! Двухэтажный, просторный, с большими окнами, очень уютный, светлый. В первый день после выписки Лика все ходила по комнатам, изучая, где что находится. Осознавая, что дом принадлежит теперь ей. Но каждый раз вздрагивала, когда в поле ее зрения попадало отражение в зеркале. И вздрагивала не от собственного вида – привыкнув к первоначальному зрелищу раны и синяка, теперь, на стадии зарастания первой и рассасывания последнего, она реагировала на свою внешность далеко не так болезненно, как вначале. Нет, просто ей каждый раз казалось, что оттуда, из зеркальной глубины, за ней ревниво наблюдает прежняя хозяйка этого дома – Анжелка. Наблюдает и безмолвно грозит отомстить. Не выдержав даже недели, Лика вынуждена была снять часть зеркал, заменив их на панно или картины. И спать ложилась только со включенным светом, поставив в изголовье икону. Понимала, что она преступница, убийца, защищать которую у Господа мало причин, но все же надеялась, что в выборе между ней и нечистой силой, призраком, он все же предпочтет защитить ее. Думала ли Лика, решаясь на свое преступление, что ей потом будет так страшно жить? Нет, даже не подозревала всего! Того, что совесть не будет давать ей покоя, периодически, особенно под вечер, захватывая все ее существо и заставляя корчиться, как рыбку на раскаленной сковороде. Или, например, того, что, изредка просыпаясь ночью в туалет, она долго будет зажиматься, прежде чем набраться храбрости и выбраться из кровати. Только это, и ничто другое не могло заставить ее в ночное время вылезти из-под одеяла. А когда она все же решалась добраться до туалета, то кралась с вырывающимся из груди сердцем, всюду у себя на пути первым делом включая свет. В такие моменты она уже начинала подумывать, а не взять ли ей на вооружение памперсы: противно, некомфортно, но зато не страшно. Но пока держалась, как альтернативу рассматривая вариант с подселением. Пустить пожить в этот дом хоть кого-то, хоть одну живую душу, чтобы не было так пусто и страшно в ночное время. Пока, кроме нее самой, сюда лишь два раза в неделю приходила уборщица. Лике она была не особо нужна, наводить порядок она и сама умела. Но не стала отказывать женщине, способной не просто пройтись с тряпками-пылесосом по комнатам, но еще и призраков там разогнать. К тому же женщина напомнила Лике ее саму в прошлой жизни, когда она вот так же готова была хвататься за любую поденную работу, чтобы как-то концы с концами свести. Так что она не возражала, увидев свою работницу в первый раз, лишь спросила ее перед уходом, с болезненной гримасой коснувшись рукой головы: «Напомните, сколько я вам платила?» Та назвала сумму, преувеличив или нет – Лика не стала бы этого выяснять, даже если бы имела возможность. И с тех пор ждала ее прихода как спасения, хотя днем ее вообще-то отпускало, и Лика откладывала принятие решения о возможных квартирантах на потом. Тем более что и позвать к себе ей было некого. Не находила она в своем окружении друзей, они лишь так назывались, по официально утвержденному статусу в соцсети. Еще переписываясь с Анжелкой, Лика подозревала, что так оно и есть, но не представляла себе, как та глубоко одинока. Красивая, богатая, успешная, посещающая всякие мероприятия и вечеринки. А что за всем этим? Сплетни и пустая светская болтовня, не приправленная никакими хоть сколько-нибудь теплыми чувствами. Даже читая на страничке сочувственные отзывы на свою травму, Лика не видела в них большой искренности. Скорее это была просто дань вежливости. Сухо поблагодарив всех написавших, Лика почти перестала выходить в сеть. Лишь просматривала сообщения по почте, очень немногочисленные. Пока не натолкнулась на одно, для нее совсем неожиданное: «…Анжелика, я понимаю, что после случившегося вам пока не до работы, но все же хотела бы, чтобы нашу спальню оформили именно вы. Как будете в состоянии, позвоните мне, чтобы обсудить этот вопрос…» Незнакомка подписалась как Этель. Пошарив в телефоне, Лика нашла абонента с таким же именем – оказывается, раньше та уже общалась с Анжелкой. И задумалась. От нее ждут звонка, и позвонить придется в любом случае. А дальше что? Отказаться от предложенной работы? Но на что она тогда будет жить? Деньги, сколько б их ни было на счетах у Анжелки, все равно рано или поздно начнут заканчиваться. А что потом? Снова, как и при Ваньке, хвататься за все подряд? Нет, это она раньше так могла. А теперь будет выглядеть как минимум странно, если дипломированный и широко известный специалист пойдет в какой-нибудь ночной бар мыть посуду или еще что-то в этом же роде. Так что оставалось одно: дерзнуть и взяться за дело. Именно сейчас, когда профессиональные ляпы все еще можно будет списать на ее недомогание. А ляпов наверняка будет не избежать, у нее же нет образования, ровным счетом никакого. Хотя тяга к дизайнерству имелась с тех пор, как Лика себя помнила: еще в детдоме она любила помечтать, как обставила бы свой дом, если бы он у нее появился. Детально, с картинками, каждый раз по-новому. Любила, когда была возможность, заходить в мебельные магазины. Замирала там, запоминая и впитывая, а потом рисуя в уме свои интерьеры. А еще воспитатели обращались к ней за советами, когда надо было сделать перестановку, оформить зал к празднику или завезти новую мебель. Но то была детская забава, за которую никто не платил ей деньги… а сколько, кстати, за это вообще берут? Лика понятия не имела. Набрала номер, надеясь на авось. Пообщалась, договорилась о встрече на завтра. И даже испытала какое-то облегчение просто при мысли о том, что хоть куда-то выедет из своего прекрасного дома, в котором и с ума вполне можно было сойти. Нет, надо, надо что-то в этой жизни менять!