Читаем Побежденный. Рассказы полностью

Его прервала девушка из почтового отделения, принесшая Эрхардту телеграмму.

— Вскройте ее, — сказал Убальдини. — Увидите, какой я добрый.

«Музыка будет. Лопес», — гласила телеграмма.

— Видите? — улыбнулся полковник. — Хотя Винтершильд все еще на свободе, я выпустил Шуберта. Телеграмма пришла еще до обеда, но я распорядился не доставлять ее, пока не просижу здесь пяти минут. — И рассмеялся замешательству Эрхардта. Потом посерьезнел снова. — Однако, надеюсь, вы не считаете меня таким дураком, который сделает вам подарок и не потребует кое-чего взамен?

— Чего же?

— Вас, — ответил полковник, словно бы опуская нож гильотины.

Эрхардт поднялся.

— Меня?

— В обмен на Шуберта, полковник эс-эс Дигельхрадт, и вы будете в заключении, покуда Фромм не найдет кого-то равного звания, пригодного в обмен на вас. Отныне кто-то из ваших будет постоянно находиться в тюрьме, чтобы вы не забывали о существовании итальянского правительства и законов страны. Фромм уже в курсе дела. Зиг хайль, мой друг.

Когда карабинеры увели Эрхардта, Таку свистнул.

— Черт возьми, вот так история! Какая замечательная сцена для фильма!

Полковник скромно улыбнулся.

— Вы устроили нам развлечение. Я сделал все возможное, чтобы ответить вам тем же. Таковы законы гостеприимства.

13

— Знаю, прекрасно знаю, что вы сами в состоянии произвести арест, но прошу тебя ради нашей старой дружбы — позволь сделать это моему племяннику. Потом ничего не стоит состряпать рапорты, разделить эту честь к нашему общему удовольствию, — говорил полковник Убальдини по телефону своему старому другу и врагу полковнику де Гратису, начальнику карабинеров Флоренции. — Сам выезжаю сию минуту и буду во Флоренции часа через два. Не забывай, Фульвио, я занимаюсь этим делом с самого начала. И вполне справедливо, что не остаюсь в стороне… Что?… Нет-нет; делаю это ради парня, он, как тебе известно, герой, но совсем без savoir-faire[75], безо всякого интереса к карьере. Надеюсь, чувство успеха, которое в нем пробудит этот арест, расшевелит его, заставит подумать о восхитительных горизонтах, которые откроются ему при желании… Я знал, что ты поймешь… Если нужны еще доводы, позволь напомнить об одном случае в Албании, когда тебе понадобилась моя помощь… Вот-вот… Я спас тогда твою шкуру… Напоминаю об этом не так уж часто, но теперь хочу напомнить, чтобы ты не вмешался и не испортил все. Полностью тебе доверяю. Конечно. Как дочка? Ах, у тебя сын? Надо ж так напутать. Очень рад слышать. Мне бы так везло с племянником. Arrivederci[76]

.

Утерев лоб, Убальдини втиснулся в уютный салон лимузина и сказал шоферу:

— Во Флоренцию, Альберто. Быстро не гони, особенно на поворотах, при моем весе меня швыряет туда-сюда. К тому же мне нравятся тосканские виды.

Тем временем Валь ди Сарат так гнал машину к Флоренции, словно возглавлял гонку. Маленький «фиат» подскакивал на неровной, петлявшей дороге, взвизги шин напоминали зловещие отзвуки бойни. Он чувствовал себя слившимся с машиной, ощущение это типично итальянское, и казалось, переводил все тонкости теории механики в поэму движения. Ему было весело. Маленький мотор работал ровно, влага вечернего холодного воздуха была для карбюратора живительной. К нему словно бы вернулась юность. На крутом правом повороте появилась красная «альфа-ромео», несшаяся прямо на него со скоростью не менее восьмидесяти миль в час. Валь ди Сарат, доверив руль инстинкту самосохранения, успел разглядеть в ней две белые фигуры. Столкновение казалось неизбежным. Машины на миг соприкоснулись. Рывок, лязг, и задний бампер «альфа-ромео» упал на дорогу, подняв фонтан засохшей грязи. Сама машина вынеслась в поле. Валь ди Сарат свернул к обочине и затормозил. Глянул назад из окошка. Двое сидевших в той машине, наверняка отпрыски какого-то богатого, праздного семейства, помахали ему и громко, истерично расхохотались. Он выкрикнул несколько отборных оскорблений, какие пришли на ум, включил скорость и поехал дальше. Сзади что-то раздражающе дребезжало, но он не потрудился выйти из машины и взглянуть на повреждение. Веселье исчезло: Он сигналил на каждом повороте и предавался раздумьям.

Несколько лет назад он, возможно, тоже расхохотался бы и потом бесстыдно приукрашивал в рассказах то, что произошло. «Я выжимал все сто пятьдесят километров на своем маленьком „фиате“… Понимаю, что звучит неправдоподобно, но я установил спаренные карбюраторы с нагнетателем… И вдруг какой-то псих в „альфа-суперспорт“ выносится из-за поворота на скорости двести километров в час…» Теперь он стал сдержанным. Достиг того возраста, когда понимаешь ценность жизни. Те два парня по возрасту не могли участвовать в войне. В этом вся разница.

Валь ди Сарат задумался о своей жизни, о том, какой бессмысленной она была, как необузданно расточал он свои способности, не принося пользы ни себе, ни другим. Да, делал добро, сердце у него в положенном месте, но случайно, походя.

Перейти на страницу:

Все книги серии Зарубежные военные приключения

Похожие книги

Татуировщик из Освенцима
Татуировщик из Освенцима

Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау.В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю. Однажды в июле 1942 года Лале, заключенный 32407, наносит на руку дрожащей молодой женщине номер 34902. Ее зовут Гита. Несмотря на их тяжелое положение, несмотря на то, что каждый день может стать последним, они влюбляются и вопреки всему верят, что сумеют выжить в этих нечеловеческих условиях. И хотя положение Лале как татуировщика относительно лучше, чем остальных заключенных, но не защищает от жестокости эсэсовцев. Снова и снова рискует он жизнью, чтобы помочь своим товарищам по несчастью и в особенности Гите и ее подругам. Несмотря на постоянную угрозу смерти, Лале и Гита никогда не перестают верить в будущее. И в этом будущем они обязательно будут жить вместе долго и счастливо…

Хезер Моррис

Проза о войне
Соловей
Соловей

Франция, 1939-й. В уютной деревушке Карриво Вианна Мориак прощается с мужем, который уходит воевать с немцами. Она не верит, что нацисты вторгнутся во Францию… Но уже вскоре мимо ее дома грохочут вереницы танков, небо едва видать от самолетов, сбрасывающих бомбы. Война пришла в тихую французскую глушь. Перед Вианной стоит выбор: либо пустить на постой немецкого офицера, либо лишиться всего – возможно, и жизни.Изабель Мориак, мятежная и своенравная восемнадцатилетняя девчонка, полна решимости бороться с захватчиками. Безрассудная и рисковая, она готова на все, но отец вынуждает ее отправиться в деревню к старшей сестре. Так начинается ее путь в Сопротивление. Изабель не оглядывается назад и не жалеет о своих поступках. Снова и снова рискуя жизнью, она спасает людей.«Соловей» – эпическая история о войне, жертвах, страданиях и великой любви. Душераздирающе красивый роман, ставший настоящим гимном женской храбрости и силе духа. Роман для всех, роман на всю жизнь.Книга Кристин Ханны стала главным мировым бестселлером 2015 года, читатели и целый букет печатных изданий назвали ее безоговорочно лучшим романом года. С 2016 года «Соловей» начал триумфальное шествие по миру, книга уже издана или вот-вот выйдет в 35 странах.

Кристин Ханна

Проза о войне