Побочный эффект

Снова снилось лето, фиалки, шумящий ручей и смех взрослых, а братишка все вел и вел ее через лес, залитый вечерним успокоением, пока не вывел на вершину горы. Она была лысой, эта вершина, с нее устремлялось в небеса огромное здание – настолько высокое, что дух захватывало от восторга, граничащего с экстазом. Верхние этажи, сходящиеся гранями перспективы, терялись в дымке безмерного расстояния. Шерстка задрала голову и испытала нечто схожее с вывернутым наизнанку страхом высоты. Олег потянул ее за руку, завлекая внутрь. Затем они весело бежали по ступеням, совершенно не ощущая усталости, пока облака не остались далеко внизу. Тогда Олег засмеялся и выпрыгнул из окна, камнем рухнув в зияющий провал бездны. Шерстка испугалась и вскрикнула, но почти сразу увидела брата, бегущего наверх по ступеням. Весь его вид выказывал возбуждение и восторг, как после катания на атракционе. Он опять прыгнул, и снова поднялся, его веселило это занятие, вызывавшее у кузины панический ужас. Шерстка отговаривала его не прыгать больше, только это не помогало, он все равно становился на подоконник, шагал с него в пустоту и быстро скрывался в клубящихся облаках. Один раз он не вернулся и она брослась искать его, проносясь по коридорам и комнатам, этаж за этажом. Его нигде не было. Здание казалось недостроенным, под подошвами хрустела бетонная крошка, в незастекленных окнах выл ветер, вихрями вороша валяющийся по углам мусор. И чем дальше она пробиралась, тем больше становилось мусора – ворохи бумаги иногда поднимались до пояса. Это были обрывки газет и просто листы, исчерченные многочисленными треугольниками. Мимо окна с криком ужаса пролетел Олег.

Шерстка вздрогнула и проснулась, но ужас, державший ее во сне, не развеялся и после пробуждения. Она села на кровати и подтянула одеяло до подбородка. За окном ярко мерцали звезды, путаясь в качающихся на ветру ветвях. Из памяти не выходил ворох бумаг. Странное на первый взгляд предположение заставило встать с постели и, ежась от прохладного воздуха, пробраться в комнату брата. На столе действительно лежал ворох бумаг, в котором она копалась, отыскивая телефон, но в этот раз ее взгляд сразу же выхватил нужное – несколько листов, исчерченных треугольниками и окружностями.

Девушка взяла одину из бумах и внимательно оглядела линии. Чувствовалось, что Олег рисовал их спешно, неряшливо, пытаясь отобразить суть, а не добиться изобразительного эффекта. Чернильный роллер, ее подарок, валялся поверх листов.

– Так это не бред… – шепнула она, чувствуя, как холодные мурашки пробежали по спине. Значит эти уроды действительно всадили ему особую пломбу. Специально.

«Интересно, а кто они?» – подумала девушка. – «Тайный орден, существующий со времен древнего Египта? Или попросту сотрудники наших спецслужб?»

Второе казалось хуже, поскольку в таком случае надежды на благоприятный исход практически не было.

«Надо найти Олега» – Шерстка вернулась в комнату и принялась одеваться. – «Скорее всего его заперли в камере где-нибудь на Лубянке и смотрят, как он будет реагировать. Хотя нет. Если бы собирались запереть, не понадобился бы спектакль с устройством в охранную фирму. Да и аванс в четыре тысячи ему вряд ли выплатили».

Шерстка так задумалась, что чуть не смахнула на пол пустую чайную чашку.

«Нет, запереть слишком опасно», – решила она. – «Сейас ведь не сталинское время. Хотя и сегодня человеческая жизнь почти ничего не стоит, особенно когда на игру поставлено многое.. Пропал бы парень без вести, да и дело с концом».

– А если поднять шум? – сощурилась девушка. – Разослать копию объявления о найме охранника нескольким журналистам, затем заявить в милицию о пропаже Олега.

«Прижмут», – сама себе ответила Шерстка. – «Один человек ничего не сможет сделать с системой, даже если лопнет от усилий».

– Против системы есть только один способ… – она зло стисула зубы и принялась рыться в шкафу.

Пришлось потратить минут десять на поиск самых теплых вещей, доставая их из шкафа и критически оглядывая. Наконец она выбрала пару свитеров и шерстяные штаны – поношенные, но очень теплые. Под них можно одеть гамаши, которые, если возникнет необходимость, дольше позволят продержаться на холоде. Напоследок Шерстка пересчитала деньги и, не тратя времени, выбежала на улицу.

«Мороз усиливается», – заметила она, ежась от ледяного ветра.

Добежав до дороги, девушка подняла руку и остановила машину.

– В Новые Черемушки, – сказала она водителю и, договорившись о цене, села на переднее сиденье.

Мысли вертелись в голове беспокойным вихриком, а за окном ветер сеял позкмку, бросая снег в лица редких прохожих. Город готовился к празднику – всюду огни, а кое-где елки, украшенные огромными игрушками, стотканными из неонового света. Но это словно не для людей – только ветер наслаждался сияющим великолепием, да водители с пассажирами изредка поглядывали из теплых автомобильныш салонов.. Светофоры на перекрестках четко отбивали ритм мегаполиса.