Побратимы Гора

— Ты сдал свою независимость? — удивился я. — Значит, эта женщина, теперь является вашим лидером?

— Нет. У нас нет никакого лидера, — бормотал Тыква, избегая моего взгляда. — Мы — все Одинаковые. Мы все, то же самое.

— Тогда, Ты являешься лидером, — уточнил я, рассматривая Редьку.

— Возможно, — улыбнулась она.

— Редька крепкая и влиятельная, — сообщил Морковь.

— Она не лидер, — тут же заверил меня Капуста. — Просто мы делаем то, что она говорит.

— Это правда, Тыква?

— Мы делаем все, что говорит Редька, — подтвердил он, снова отводя глаза.

— У нас здесь мужчина, показал я на Хси, — который очень серьезно ранен. Мы нуждаемся в еде и убежище.

— Ищите это в другом месте, — ответила Редька.

— Тыква? — уточнил я.

Но он не ответил, лишь опустил свою голову. Этот опечалило меня, поскольку я надеялся, что в Тыкве, где-то, возможно очень глубоко, но все же, скрывался мужчина.

— Морковь? — спросил я. — Капуста?

— Мне жаль, — развел руками Морковь.

— Это касается не только вас, — сказал Капуста. — Вчера Редька даже изгнала двух молодых людей из загона, юношу и женщину. Она заметила, что они трогали друг друга.

— Ужасно! — воскликнула одна из женщин Ваниямпи, хотя я не думаю, что она сама верила этому.

— Уходите! — велела Редька, указывая на прерии. — Убирайтесь!

— Нет, Татанкаса, митакола, — крикнул Кувигнака, — не убивай их!

Редька отпрянула, увидев, что моя рука, в гневе, легла на эфес меча.

— Они выгоняют даже своих собственных людей, — удивился мой друг.

— Я — женщина, — неуверенно сказала Редька.

— А я думал, что Ты — Одинаковая, — едко заметил я.

— Их кровь не достойна твоего меча, — успокаивал меня Кувигнака.

— Убейте нас, если Вы желаете, — покорно предложил Тыква.

— Мы не будем сопротивляться, — поддержал его Морковь.

— Сопротивление — это насилие, а насилие неправильно, — сказал Капуста.

— Агрессия должна быть встречена любовью, — добавил Морковь.

— Завоеватели всегда находили, что это полезная философия, для подчиненных народов, — сказал я, убирая руку с эфеса, и поворачиваясь к Редьке: — Нам нужна ваша помощь.

— Вы ее здесь не сможете получить, — ободренная моим не желанием убивать ее, отказала она. — Уходите.

— Вы — мерзкие лицемеры, — сказал я, посмотрев на мужчин.

— Нет, — спокойно отозвался Тыква, — это не так. Просто мы — Ваниямпи.

— Мы делаем все, что Редька говорит нам, — повторил Морковь.

— Вы предали свою мужественность! Вы — бесхребетные слабаки.

Мужчины склонили головы.

— Пойдем, Татанкаса, — позвал меня Кувигнака, — митакола.

Я посмотрел на Тыкву. Из всего этого сброда, у меня была надежда только на него.

— Тыква, — окликнул его я.

Он поднял голову, но снова, опустил, не встречая моих глаз.

— Пойдем, митакола, — вновь позвал Кувигнака.

— Встань, Репа, — зло скомандовала Редька. — Ты позоришь Ваниямпи!

— Мне еще не дали разрешения встать, — напомнила Репа.

— Ты стоишь на коленях перед мужчиной! — окончательно разозлилась Редька. — Вставай немедленно!

Мне стало интересно, что же было такого в почтительном положении стоящей на коленях Репы, что так распаляло Редьку.

— Да, — признала Репа. — Я стою на коленях перед мужчиной!

— Поднимайся! — заорала Редька.

Репа повернулась ко мне, стоя передо мной на коленях.

— Я стою на коленях перед вами, Господин, — проговорила она. — Я склоняю свою голову перед вами как женщина, и как рабыня.

— Встать! — заверещала Редька.

— Я целую и облизываю ваши ноги, Господин, — продолжала Репа.

Среди присутствующих женщин, исключая Редьку, пробежала волна острых ощущений, ужаса и удовольствия. Я расслышал, что некоторые из них сладостно вздохнули.

Репа, стоя на коленях передо мной, изогнулась, уперлась ладонями рук в землю, и опустила голову вниз. Я почувствовал ее губы и язык, нежно, мягко и изящно ласкающие мои ноги.

— Ты изгнана! — задыхалась то возмущения Редька. — Ты вне загона!

Репа не обращала внимания на Редьку. Она подняла голову мне, и, улыбнувшись посмотрела на меня.

— Сними одежду Ваниямпи! — закричала Редька. — Ты не достойна ее!

— Ты можешь подняться, — разрешил я Репе.

Девушка встала, и через голову, стянула с себя мрачное, серое платье, которое до этого носила.

Под платьем она была совершенно голой, и теперь стояла перед нами, прямая и очень красивая. Женщины, за исключением Редьки, смотрели на нее с восхищением и волнением, настолько она была прекрасна. Мужчины отводили глаза, напуганные и пристыженные.

— В исполнении права любого воина племени Кайила, над рабами в загонах Кайила, я сейчас забираю эту женщину, как свою личную рабыню, — ясно и громко провозгласил Кувигнака, и пристально посмотрел на нее. — Ты — теперь моя рабыня.

— Да, Господин, — ответила она, и быстро опустилась на колени и склонила перед ним голову. Я был рад видеть, как быстро она сделала это. Она уже поняла, что больше не была Ваниямпи, а находилась под властью мужчины.

— Ты будешь находиться в его пользование, — указал на меня Кувигнака.

— Слушаюсь, Господин, — счастливо сказала она.