Почему дети убивают. Что происходит в голове у школьного стрелка

3 ноября 1998 года Дилан сдал в школе сочинение под названием «Разум и мотивы Чарльза Мэнсона»^{90}. Почему Дилан писал о Мэнсоне? Если ему нужна была мрачная тема, он мог выбрать из множества серийных маньяков и массовых убийц. Однако Мэнсон отличался — он преображал в убийц других людей. В сочинении Дилан писал о том, как Мэнсон находил людей с «нормальной» предысторией и учил их, как стать хладнокровными убийцами. Видел ли он связь между преображенной «семьей» Мэнсона и процессом преображения, который проходил сам из-за партнерства с Эриком? Осознавал ли параллели? Видел ли, что Эрик играет роль Мэнсона, превращая стеснительного Дилана Клиболда в хладнокровного убийцу?

Хотя местами сочинение — просто доклад о Мэнсоне и его последователях, есть и несколько разоблачающих и красноречивых пассажей. Начал Дилан с того, что написал о двух персонажах фильма «Прирожденные убийцы». Он заявил, что они «потерялись в собственном мирке»^{91}. Это можно отнести и к двум другим убийцам: Эрику и Дилану, назвавшим свое нападение NBK в честь фильма. Дилану казалось, что он теряется в «мирке» фантазий?

Дилан писал, что Мэнсон учил последователей «быть в точности как он», заметив, что «они начали жить в реальности Мэнсона»^{92}. Процитировал бывшего сектанта, который рассказывал, что Мэнсон «мог заставить других делать за него что угодно, причем делать без лишних вопросов»

^{93}. Робин, один из ближайших друзей Дилана, сказал, что Эрик мог уговорить Дилана на что угодно^{94}. К тому же Дилан, похоже, перенял реальность Эрика и следовал за ним без лишних вопросов.

Рассказывая о тех, кто присоединялся к семье Мэнсона, Дилан сказал, что «это был способ отойти от нормы и жить вразрез со всем, чему человека учили в детстве»^{95}. Точно так же Дилан последовал за Эриком. Более того, миссис Клиболд заявила, что Дилан совершал убийства не из-за воспитания, а вопреки ему^{96}

.

Дилан признавал, что Мэнсона окрестили «сумасшедшим». Впрочем, по Дилану выходило, что «вопрос, сумасшедший он или нет, зависит от точки зрения; здесь не может быть „истинного“ правильного ответа»^{97}. Дилан защищал Мэнсона, а возможно, и себя, заявляя, что сумасшествие — вопрос точки зрения. Точно так же Дилан писал, что Мэнсон и его семья могли «логично объяснить свои действия»^{98}. Дилан, уже планировавший NBK с Эриком, видимо, хотел верить, что убийство невинных можно объяснить логично.

По Дилану, Мэнсон проповедовал, что «смерть — это не плохо, просто другой вид кайфа»^{99}. Прочитав книгу «Хелтер-Скелтер», Дилан знал о взглядах Мэнсона на смерть. Мэнсон говорил последователям, что «смерть — это только иллюзия», говорил, что это освобождение души

^{100}. Еще Мэнсон говорил: «Смерть — это красиво»^{101}. Эти пассажи могут объяснить стремление Дилана умереть и обрести счастье.

Какая связь между смертью, счастьем и любовью? Пожалуй, самая интригующая фраза в работе Дилана появляется в контексте жизни Мэнсона и его так называемой семьи. «Мы часто играли музыку, часто принимали наркотики, мы любили, мы были счастливы», — отвечает Мэнсон, когда позже его спросили о жизни на ранчо. Все это было, но это еще не все. На ранчо они лишились своей человечности^{102}.

Последнее предложение иногда считают признанием со стороны Дилана, что поступки Мэнсона и его последователей «бесчеловечны». Однако есть другое возможное толкование, основанное на частом использовании слова «человечность» в его дневнике.

Дилан писал о своей человечности как о помехе. Ему человечность не давала позвонить понравившейся девушке. Это у человечности был фут-фетиш. Человеческая сторона ассоциировалась с зомби, на которых он смотрел свысока, — со всеми нормальными людьми, ведущими обычную жизнь. Таким образом, у слова «человечность» для Дилана было особое значение. К тому же он не писал, что последователи Мэнсона лишились человечности, когда совершали убийства. Напротив, они лишились человечности среди счастья и любви. Похоже, Дилан говорит, что Мэнсон и его семья лишились человечности и вознеслись на высший уровень существования, в реальность чистой любви и счастья. Возможно, потому он и писал: «Я застрял в человечности. Может, NBK… с Эриком — это путь к свободе». В разуме Дилана переплелись убийство, смерть, свобода от человечности, любовь и счастье. Похоже, на его мышление повлияли представления Мэнсона о красоте смерти.

Кроме сочинения о Мэнсоне поведение Дилана и в другом намекает, что он сознательно шел по стопам Мэнсона и его семьи. Не считая известных прозвищ Эрика и Дилана (ВоДкА и Бунтарь), у них были и другие прозвища — судя по всему, только между собой. Дилан был «Зеленым», а Эрик — «Индиго»^{103}. В 1970-х Мэнсон создал Орден Радуги и раздал своим главным последователям прозвища: Сквики Фромм — Красная, Сандра Гуд — Синяя, Сьюзан Аткинс — фиолетовая, Лесли Ван Хутен — Зеленая, Патриция Кренвинкл — Желтая, а Нэнси Питман — Золотая^{104}. Похоже, Эрик и Дилан подражали Ордену Радуги.