Почему я подал в отставку

Ни одна статья этого счета не была мне уплачена, кроме несчастных 36 долларов за секретарские обязанности. Министр финансов, преследовавший меня до последней минуты, зачеркнул все остальные статьи и коротко пометил сбоку «оставить без последствий». Таким образом он разрешил, наконец, страшную альтернативу, положив начало непризнанию государственных долгов. Отныне нация погибла. Впрочем, президент республики обещал в своем докладе народным представителям упомянуть о моем счете и предложить произвести уплату по нем из первых же денег, которые будут получены государством в вознаграждение за Алабаму; как бы только он не забыл об этом обещании! Есть основание опасаться, что меня забудут к тому времени, когда будет выплачена алабамская контрибуция! Ведь кроме меня, при разрешении алабамского вопроса, придется не забыть еще очень многих других кредиторов государства.

Пока что, я закончил мою служебную карьеру. Пусть остаются на службе все те секретари, которые позволяют себя морочить. Я знаю в составе департаментов целую толпу таких, которых не только никогда не извещали о заседаниях кабинета, но к которым представители нации ни разу даже не обращались за советов по поводу-ли войны, финансов или торговых дел, — как будто они совсем и не находятся в непосредственных отношениях к правительству, — и которые, тем не менее, неукоснительно, день за днем, торчат на службе и работают. Они отлично понимают то значение, которое имеют для нации, и бессознательно обнаруживают это своим поведением и манерами, с какими заказывают себе кушанья в ресторанах, и, тем не менее, они продолжают работать!

Я знаю одного чиновника, обязанности которого состоят в наклеивании в особую книгу самых разнообразных вырезок из газет, — иногда даже от 8 до 10 вырезок в день.

Он исполняет это дело довольно небрежно, но, во всяком случае, настолько хорошо, насколько может. Это в высшей степени утомительная работа. Она страшно изнуряет духовные способности человека. И, все-таки, он за это получает ежегодно только 1800 долларов. С таким умом, каким он обладает, всякий молодой человек мог бы в любом деле заработать себе тысячи и десятки тысяч долларов, захоти он только этого. Но нет, его сердце принадлежит отечеству и он стремится служить ему, пока существует хоть одна газетная вырезка.

Я знаю и других секретарей, которые, хотя и не очень хорошо умеют писать, но которые все свои познания, самым деликатным образом, складывают к стопам отечества, и за 2.500 долларов в год страдают и мучаются. Все, что они пишут, обыкновенно приходится сызнова переделывать другим секретарям; но вправе-ли отечество претендовать на человека, который жертвует ему все-таки лучшею частью всех своих познаний!

Существуют еще и такие секретари, которые, не исполняя никаких секретарских обязанностей, ждут какого-нибудь солидного места, ждут, ждут и ждут, — терпеливо ждут возможности пожертвовать собою отечеству, и за все это ожидание получают только 2.000 долларов ежегодно. Разве это не прискорбно? — Это очень прискорбно! Если у члена конгресса имеется какой-нибудь приятель, обладающий выдающимися способностями и познаниями, но не имеющий определенных занятий, к которым можно бы было с пользою применить их, то он дарит такого своего приятеля отечеству и устраивает ему секретарское местечко в каком-нибудь министерстве. И этому человеку предстоит всю жизнь работать, как рабу, для блага нации, ничего о нем не думающей и никогда ни в чем ему не сочувствующей; возиться с бумагами, и все это за каких-нибудь 2.000-3.000 долларов в год. Если бы я захотел принести здесь полный перечень всех состоящих при разных департаментах секретарей с моими разъяснениями о том, сколько им приходится работать и сколько они за это получают, то все бы пришли к непоколебимому убеждению, что мы не имеем еще и половины необходимых нам секретарей и что те, которые ныне имеются на лицо, не получают и половины необходимого им содержания!..

1896