Почему языки такие разные

Есть, конечно, и много других падежей, более редких. Вот, например, вряд ли вы когда-нибудь слышали про такие два падежа, как каритив и транслатив. Оба они встречаются в уральских языках. Первый можно было бы назвать по-русски «лишительным» — он указывает такого участника ситуации, без которого она происходит: если сочетание сапожник без сапог перевести на финский язык, то слово сапоги как раз будет стоять в каритиве. Название второго падежа можно было бы перевести как «превратительный»: он обозначает, коротко говоря, роль того, во что превращается участник ситуации, — например, Разобрали сарай на дрова

— или: Шмелем князь оборотился (а в русском у нас опять вездесущий творительный!) и т. д.

Интереснейший падеж, которого тоже нет в современном русском языке, — это звательный, или вокатив; в этом падеже ставится слово-обращение (ведь обращение — это тоже такая роль, сходная, между прочим, с ролью адресата). В русском языке в торжественных случаях «вместо» вокатива можно использовать частицу о: О великий и могучий! О государь!

Во многих древних языках — санскрите, древнегреческом, старославянском и древнерусском и других — звательный был полноправным членом падежной системы. В украинском звательный падеж остался до сих пор, а в русском — следы старого звательного видны в таких «окаменелых» формах, как Боже, отче, Господи. Когда у Пушкина золотая рыбка спрашивает:

Чего тебе надобно, старче? —

она тоже использует форму вокатива (я думаю, вы догадались, что номинатив этого слова — старец).

Только что мы сказали, что в современном русском языке вокатива нет. Между тем это не совсем точное утверждение. Действительно, старый вокатив в современном языке исчез, но буквально на наших глазах в нем формируется новый звательный падеж. Правда, он употребляется не со всеми существительными, а только с именами собственными (и тоже не со всеми) и редко выходит за пределы этого небольшого класса употреблений, но зато способ его образования — совершенно исключительный! Падежные формы этого нового русского вокатива образуются не присоединением окончания, как обычно, а отбрасыванием его. Вы уже догадались, конечно, что за формы имелись в виду? Ну да, Миш, Сереж, Маш, мам, пап — не правда ли, настоящий звательный падеж, только не для торжественных случаев.

Но больше всего всё-таки в языках мира разных местных

, или локативных, падежей. В русском языке падеж, основной ролью для которого является местонахождение, называется предложным, так как он в этих случаях употребляется с предлогами — обычно на или в. В русском языке система локативных падежей не получила развития — точное указание места и направления русский язык полностью поручил разным предлогам: ведь даже единственный русский местный падеж самостоятельно — то есть без предлогов — не употребляется. Однако в древнерусском языке этот падеж вполне мог еще выступать без предлогов: можно было сказать что-то вроде Онъ есть Новѣ городѣ, имея в виду «Он в Новгороде

».

Именно так и употребляются «настоящие» местные падежи в тех языках, где они есть (как, например, в санскрите). Но и все индоевропейские языки в целом не очень охотно поручают падежам такую работу. Выражать место и направление движения в этих языках берутся самые разные падежи с самыми разными предлогами. Например, движение куда-то, в каком-то направлении выражается винительным падежом с предлогом типа в, на и др. (только в древних индоевропейских языках, таких, как санскрит и греческий, можно было обходиться винительным без предлога — помните наш греческий пример Сову в Афины?). А движение откуда-то, из чего-то часто выражается (как в русском) родительным падежом с предлогами из, от, с и др. Только в нескольких индоевропейских языках есть для этого особый падеж — отложительный, или аблатив (прежде всего, в санскрите и армянском; латинский падеж, который в грамматиках называется аблативом, на самом деле с тем же правом мог бы называться и творительным, и местным — слишком во многих разных амплуа выступает он одновременно).

Но в других языках разные местные значения выражаются именно падежами; понятно, что падежей для этого может понадобиться много — по крайней мере, не меньше, чем существует, например, в русском языке разных пространственных предлогов. Так и получается в этих языках особый под-падеж и над-падеж, из-падеж и из-под-падеж, за-падеж и перед-падеж и даже между-падеж. И еще к тому же различается движение по направлению к, по направлению от, а иногда еще и движение мимо или движение вплотную к — и т. п. Например, если мы переведем следующие четыре предложения на почти любой из дагестанских языков (будь то аварский, лезгинский, даргинский или табасаранский — я назвал только самые распространенные), то слово дом каждый раз будет стоять в своем особом местном падеже (зато никаких предлогов не понадобится!):