Почему маму всё достало

Обувь? Могу я засчитать свою обувь? Обуви у меня много. Мои дети когда-то были помешаны на одной странной американской детской передаче о близнецах, которых играл один актер, он же Бен из «Друзей», эти дети добирались до школы на лодке. Мне было невдомек, почему в школу именно так, – и жили они в гостинице опять-таки по причине, недоступной моему пониманию, и потом их отправили в еще более странную школу на круизном лайнере. Одна из учениц той школы была владелицей целой подводной лодки, которая повсюду следовала за круизным лайнером, и в подводной лодке та девочка хранила свою обувь. Так вот, моей обуви хватило бы на ту подводную лодку, так что свою коллекцию я определенно считаю за достижение. Подлодки у меня нет, да и если бы была, хранить там свою обувь я бы все равно не стала.

Любимые друзья. Тут у меня жирная галочка. Они мне как семья. Я их помещу туда же, где и Саймон, под грифом «Не подлежит обсуждению». Кроме Натальи, конечно, потому что непонятно, можно ли считать свою мачеху собственным достижением или нет. Хотя к черту условности. Наталья тоже считается.

Что еще? Дом? Да, дом я засчитываю. Я много работала, чтобы заработать на дом, и купила его на свои собственные деньги (в банке взяла самую малость). Машина? Машина считается? Полагаю, если подлодка с обувью – это достижение, то и машина – это вполне себе достижение, хотя сдается мне, что я цепляюсь за каждую соломинку, чтобы мой список выглядел внушительнее. Итак, что имеем в итоге: двое детей, две собаки, три курицы (которые меня ненавидят, но я их продолжаю держать, потому что я не монстр), пять друзей (Колин, Чарли, Ханна, Сэм, Кэти, но я не включила в список Тима, мужа Кэти, хоть он и добрый малый, но скучный, включать его в список было бы хорошо для числа, но по сути это было бы как с машиной) и мачеха.

Не очень-то много, если судить строго. Я не изменила мир, не изобрела лекарства от рака, не создала шедевр искусства, который останется в веках. На домах, где я жила, не повесят таблички с моим именем. Я сижу в офисе и покрикиваю на людей, чтобы те работали побыстрее, креативили больше товаров, которые будут напрочь забыты через год или два, оба моих чудесных ребенка в один прекрасный день решат, что моя ДНК должна остаться в будущих поколениях, но ведь так поступают дети миллионов других людей – в этом нет ничего потрясающего, кроме того, что сейчас все вокруг озабочены перенаселением, а я внесла в него свою лепту.

Когда я вернулась вечером домой, там не было никого, кроме собак, – Барри встретил меня в своей обычной истеричной манере «БОЖЕ МОЙ, Я БОЯЛСЯ, ЧТО НИКТО БОЛЬШЕ СЮДА НЕ ВЕРНЕТСЯ И Я ОСТАНУСЬ ОДИН НАВСЕГДА!», хотя выгульщик вернул их домой час назад, а что до Джаджи, так тот бросил на меня уничижающий взгляд, испортил воздух, пошел к дивану и занял мое любимое место. Что ж, хотя бы Барри рад меня видеть. Детей дома не было, я пыталась припомнить, было ли у них на сегодня запланировано что-то после школы, или они просто свалили к своим друзьям, не предупредив меня. Я написала им обоим сообщения с вопросом, ждать их к ужину или нет, потом побрела к курятнику, чтобы задать корма курочкам и закрыть их на ночь. Галина вцепилась в кисточку на моих когда-то стильных лоферах и попыталась ее заглотнуть. У меня мелькнуло нехорошее желание, чтобы она ею подавилась, хотя потом я все-таки вытащила кисточку из ее клюва и подумала, что надо бы не забыть пришить ее назад. Но Галина не унималась, она тянула за кожаный шнурок в свою сторону, а я – в свою. Тут она не выдержала и клюнула меня в руку.

Я проверила телефон, может, дети ответили на мое сообщение, или, может, Джек что-нибудь написал, я ему как-то намекала о приближающемся дне рождения, но ничего не было. Тут я совсем потеряла терпение и решила позвонить своим драгоценным деткам и – о, ужас! – поговорить

с ними по телефону, но, конечно же, никто из них не ответил на звонок. Вот не понимаю я, как они могут проводить ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ привязанными к телефонам, смеяться, сидеть в снэпчате, делать селфи и еще бог знает что, но в момент, когда я использую телефон по прямому назначению, за которое я же ежемесячно плачу, чтобы позвонить им и узнать, где они / чем заняты и т. д. (ясно-понятно, что они ни за что не скажут, где они и чем заняты, потому что их старушке-матери необязательно это знать, только если им нужны деньги или чтобы я их подвезла куда-нибудь), – то от них нет никакого сигнала, глухо как в танке, а потом они просто отделываются от моих расспросов, что «не слышали» или что «связь пропала».

В результате, после тонны отправленных им сообщений я получила ответ от Джейн. Она прислала одну букву – «К».