Почему мужчины врут

–  Просто мне надо, и все! Считай это моим маленьким капризом. Ведь могут же быть у беременных свои капризы?

Судя по всему, Артем в этом вопросе был с ней полностью солидарен. Его Надя во время беременности и не такого от мужа требовала. Поэтому он беспрекословно и без лишних просьб со своей стороны пообещал сделать все, что в его силах. И в кратчайшие сроки предоставить на интересующего Маришу серебряного петушка самое полное досье, какое только сможет разыскать на сайтах Сети.

Очень довольная, что хотя бы этот вопрос можно считать решенным, Мариша отправилась дальше. Ей не терпелось выяснить, что же записала видеокамера в ее отсутствие? Сейчас был день, и Мариша очень надеялась, что обе камеры запишут все, что происходит в ее квартире.

Так как первую камеру в магазине отказались обменять или принять обратно, то Мариша принесла ее назад, и Гаврош установил ее возле входной двери.

–  Таким образом, под охватом будет не только кухня, но и прихожая, и часть холла.

Мариша была очень довольна. И мысленно уже потирала руки, ожидая увидеть на пленке мерзавца, шастающего у нее дома, питающегося ее едой и оставляющего за собой странные картинки и выстиранные носки.

Но этому благому намерению не суждено было исполниться. Стоило Марише направить свой «фордик» в сторону дома, как ей кто-то позвонил на трубку. Номер был незнакомый, но все же он высветился, и поэтому Мариша взяла трубку.

Мало ли кому она может понадобиться? Возможно, например, что муж все же решил о ней вспомнить. Но это оказался не Смайл. Звонила какая-то женщина.

–  Верните мне моего сына! – прорыдала она в трубку. – Он этого не делал!

–  О чем вы говорите? – удивилась Мариша.

–  Не о чем! О ком! Я говорю о Ване!

–  Клавдия?! Это вы? Простите, я вас не узнала.

–  Верните мне сына! – прокричала мать Вани Воронцова.

На этот раз от ее невозмутимости не осталось и следа.

–  Верните мне наследника! – продолжала кричать женщина. – Я не для этого все эти годы жила во лжи и терпела высокомерие этих Воронцовых, чтобы теперь остаться с носом.

Последняя фраза насторожила Маришу до такой степени, что она даже передумала ехать домой. А Клавдия продолжала надрываться:

–  Верните Ваню! Я знаю, что он у вас! Верните!

–  Но…

–  Он наследник всего имущества старика! – орала Клавдия. – Верните сына! Хочу встретить старость в довольствии!

Мариша попыталась открыть рот, но не тут-то было. Клавдия вопила не останавливаясь. Язык у нее заплетался. И наконец Маришу осенило. Да баба просто пьяна! Этим, как говорится, надо было воспользоваться. И Мариша окончательно передумала ехать к себе домой. Вместо этого она развернула машину и крикнула в трубку:

–  Я уже еду!

–  С Ваней?

–  Ваню привезут попозже.

–  Ну, смотри, – пригрозила ей Клавдия, – худо тебе будет, коли соврешь.

Но, не смотря на угрозу, прозвучавшую в голосе женщины, Мариша была уверена, что поступает правильно. Ничего эта Клавдия ей не сделает. А поговорить с ней нужно. Как известно, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Выпив, люди зачастую говорят такие вещи, которые постеснялись бы сказать в трезвом состоянии.

И не надо никого осуждать за такую пьяную откровенность. Послушав пьяницу, нужно задуматься и сделать для себя выводы. Возможно, что вам с этим человеком просто не по пути. И для обоих будет лучше расстаться. А возможно, ситуация требует лишь небольшой поправки, и все в семье снова будут счастливы. И даже в пьяном состоянии ссор не будет, а лишь одни поцелуи и счастливые сопли.

Но Мариша надеялась, что Клавдия не станет ей объясняться в любви. Она и не стала. Лишь мотнула головой в знак приветствия и тяжело протопала обратно в кухню. Именно тут, как без труда понял Мариша, Клавдия и квасила в полном одиночестве. На столе стояла немудрящая закуска – банка с солеными грибами, которые Клавдия даже поленилась выложить в салатник, не говоря уж о том, чтобы полить растительным маслом или посыпать сверху рубленым репчатым лучком.

Клавдия поедала моховики и козлята прямо так, запуская вилку в банку и выуживая оттуда очередной грибочек.

–  Выпьешь со мной? – спросила она у Мариши.

–  Разве что совсем чуть-чуть, – вздохнула Мариша.

Клавдия кинула на нее тяжелый проницательный взгляд и спросила:

–  С икрой ты, что ли?

–  Что?

–  Беременная, говорю?

–  Да. Беременная.

–  Ну, ребенку пятьдесят граммов не повредят, – заверила ее Клавдия. – Я и сама, когда мальца своего носила, никогда себя в спиртном не ограничивала.

Оно и видно! Вот и вырос наркоман и воришка! Но Мариша не стала этого говорить вслух. К чему? Пенять другому человеку на его прошлые ошибки, которые к тому же уже невозможно исправить, не только глупо, но и жестоко. А сердить Клавдию никак не входило в задачи Мариши.

–  Налейте мне тоже, – попросила она, выставляя на стол принесенную с собой бутылку водки.