Почему мы страдаем? Как получилось, что в Библии не нашлось ответа на этот вопрос

Идея страданий, служащих реализации высшего божественного замысла, иллюстрируется следующим рядом примеров из Ветхого Завета, касающихся Исхода из египетского рабства израильского народа, ведомого Моисеем. Когда в детстве мама читала мне библейские истории, меня особенно увлекала та, что про египетские казни: превращение речной воды в кровь, все эти жабы, мухи, саранча и т. д. Одной из причин её занимательности была загадочность процесса: казни очевидно должны были сработать, но ничего не получалось. Ведь Моисей же ясно говорил: раз его не слушают, то он вызовет бедствие, и потом это бедствие действительно вызывал. Ну разве не логично предположить, что хотя бы с четвёртого-пятого раза до фараона, наконец, дойдёт? Но сердце фараона было ожесточено. И чем сильнее ожесточалось его сердце, тем тяжелее приходилось израильтянам, которые продолжали нести всю полноту рабского бремени, пока Моисей устраивал шоу для египетской аристократии.

Ожесточение фараона — и правда один из самых интригующих и спорных аспектов данной истории. Иногда текст указывает, что фараон сам ожесточил своё сердце (Исх 8:15, 32), что не лишено смысла. По окончании очередной казни фараон отказывается верить, что она была результатом божественного вмешательства, и укрепляется в намерении оставить евреев в рабстве. Однако в некоторых случаях в тексте сказано, что сердце фараона (или других египтян) ожесточил Бог (Исх 4:21, 10:1, 14:17 и т. д.) Так почему Бог не позволял фараону действовать разумно и адекватно воспринимать страшные знамения, творившиеся на его глазах? По этому поводу, как раз, сказано ясно: Бог не хотел, чтобы фараон отпустил евреев.

Когда же он их, наконец, отпускает, то быстро меняет решение и пускается в погоню. Тут Бог совершает великое чудо, чтобы всем стало понятно — лишь он сам и никто другой освободил от рабства еврейский народ. Повествование ясно даёт это понять. Сначала Бог говорит Моисею: «Я ожесточу сердце его, и он не отпустит народа» (Исх 4:21). Потом он объясняет свою логику: «Я отягчил сердце его и сердце рабов его, чтобы явить между ними сии знамения Мои, и чтобы ты рассказывал сыну твоему и сыну сына твоего о том, что Я сделал в Египте, … чтобы вы знали, что Я Господь» (Исх 10:1–2). Немного позже, когда чада Израиля готовы перейти море посуху, Бог говорит: «Я же ожесточу сердце (фараона и всех) Египтян, и они пойдут вслед за ними; и покажу славу Мою на фараоне и на всем войске его, … и узнают (все) Египтяне, что Я Господь» (Исх 14:17–18). Так и происходит: перед народом израильским вода расступается и становится стеной по сторонам, а над фараоновым войском смыкается и топит его.

Страдание израильтян в египетском рабстве затянулось, чтобы ни у кого не осталось сомнений — это не мягкосердечный фараон освободил их, а сам Бог. И фараон со своей армией пострадали, понеся своё наказание в морской пучине, тоже чтобы всем открылось — это всемогущий Господь освободил свой народ. Через страдание являют себя Божия сила и спасение.

Сюжет с египетскими казнями, где Бог намеренно создаёт препятствия и медлит, прежде чем помочь своему народу, отдалённо напоминает мне другую известную историю уже из Нового Завета, где Иисус творит может быть самое известное своё чудо — воскрешение Лазаря (Ин 11). За годы преподавания я заметил, что при чтении этого отрывка люди обычно быстро пробегают его начало, всё внимание уделяя концовке. Концовка действительно затмевает предысторию — Иисус идёт к гробнице Лазаря, погребённого четыре дня назад (так что, по всей видимости, от него уже распространялся отчётливый запах тления) и довольно драматично возглашает: «Лазарь, иди вон!», после чего тот воскресает в виду толп народа. Конечно, в этом финале весь смысл. Здесь показано, что Иисус имеет власть над смертью. Потому и Лазарь должен был быть мертв четыре дня, а то кто-нибудь потом обязательно бы сказал, что это был лишь обморок, или что душа его ещё витала у места погребения. Нет, он был реально мертв. Но Иисус, будучи «воскресением и жизнью» (Ин 11:25), побеждает смерть.