Вполне логично и то, что теория Даймонда, нацеленная на объяснение неравенства между континентами, не очень подходит для объяснения неравенства в пределах одного и того же континента, а ведь именно этот аспект наиболее бросается в глаза в современном глобальном неравенстве. Допустим, пространственная ориентация Евразийского континента может объяснить тот факт, что англичанам было легко воспользоваться изобретениями, сделанными на Ближнем Востоке, и они были избавлены от необходимости делать эти открытия заново. Но теория Даймонда никак не объясняет, почему промышленная революция произошла именно в Англии, а не, скажем, в Молдавии. Кроме того, как отмечает сам Даймонд, Китай и Индия также выиграли от пространственной ориентации Евразии, и там тоже было много пригодных для одомашнивания животных и растений. Однако большинство бедняков мира сейчас живут именно в этих двух странах.
На самом деле лучший способ увидеть внутренние ограничения теории Даймонда — это взглянуть на его собственные влияющие переменные. Карта 4 демонстрирует распространенность дикого кабана (
Карта 4.
Географическая теория не только бесполезна с точки зрения объяснения истоков процветания народов; она исходит из неверных постулатов и в принципе неспособна объяснить современное положение вещей, с описания которого мы начали эту главу. Ее сторонники утверждают, например, что любое устойчивое соотношение в структуре мирового неравенства — например распределение стран обеих Америк по душевому доходу или резкий и постоянный разрыв в уровне благосостояния между Европой и Ближним Востоком, — можно объяснить более или менее удачным географическим (то есть постоянно неизменным) положением той или иной страны. Но это не так. Мы уже убедились в том, что ситуация в Америке вряд ли определяется географическими факторами. До 1492 года цивилизации в долинах Центральной Мексики, в Центральной Америке и в Андах были передовыми с точки зрения технологического развития и благосостояния, тогда как Северная Америка и территории будущих Аргентины и Чили заметно отставали. Со временем география не изменилась, зато институты, установленные европейцами, повернули вспять судьбу этих регионов.
Карта 5.
По тем же причинам география вряд ли поможет объяснить бедность в странах Ближнего Востока. В конце концов, этот регион был очагом неолитической революции, и первые в истории города появились на территории современного Ирака. Металл был впервые выплавлен на территории современной Турции, и еще в конце Средних веков Ближний Восток мог похвастаться относительно динамичным технологическим развитием. Как мы увидим в главе 5, не географические условия определили тот факт, что неолитическая революция развернулась именно на Ближнем Востоке, и не географические условия — причина его последующего сравнительного отставания. Расширение и консолидация Османской империи и ее институциональное наследие — вот что препятствует процветанию Ближнего Востока сегодня.
Наконец, географическая теория не может объяснить не только мировое неравенство в целом; она бессильна и в вопросе о том, почему многие страны, такие как Япония или Китай, долгое время пребывают в стагнации, но потом в них начинается быстрый экономический рост. Нам нужна другая, более надежная теория.
Влияние культуры