Почему одни страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты

В 1680 году английское правительство провело перепись населения своих колоний на острове Барбадос в Вест-Индии. Выяснилось, что в колонии живут около 60 тысяч человек, из которых почти 39 тысяч были африканскими рабами, а оставшаяся треть населения, соответственно, рабовладельцами. Большей частью рабов владели всего 175 крупнейших сахарных плантаторов, им же принадлежала большая часть земли. Их право частной собственности — как на землю, так и на рабов — было отлично защищено. Если один плантатор хотел продать рабов другому, он мог рассчитывать на то, что условия купчей, как и любого другого подписанного ими договора, будут строго соблюдаться. Почему? Дело в том, что из сорока судей и мировых судей на острове двадцать девять сами являлись крупными плантаторами. Кроме того, все восемь высших армейских чинов гарнизона острова тоже были плантаторами. Несмотря на то, что права частной собственности этой элиты были отлично защищены, на Барбадосе не существовало инклюзивных экономических институтов: две трети его населения составляли рабы, не имевшие доступа ни к образованию, ни возможности заниматься предпринимательством; у них отсутствовали даже стимулы для того, чтобы усердно работать и развивать свои врожденные таланты. Инклюзивные экономические институты требуют, чтобы доступом к участию в экономической активности и защитой прав собственности пользовались различные слои общества, а не только элита.

Защита прав собственности (и вообще судебная система), общественные блага, свобода контрактов и торговли — все это зависит от государства, то есть институции, которая может применить силу для установления порядка, предотвращения хищения и мошенничества и, наконец, для принуждения к исполнению контрактов, заключенных частными лицами и компаниями. Чтобы успешно функционировать, обществу нужны и другие общественные блага: дороги, транспортная система и другая инфраструктура, которая позволит развиваться торговле; правовая система и регулирование экономической активности, которые помогут предотвратить злоупотребления. Хотя многие из этих благ могут быть созданы и частными компаниями, уровень координации, необходимый в масштабе целой страны, так высок, что часто нет иной возможности, кроме как делегировать функции по их производству государству. Государство, таким образом, неизбежно переплетено с экономикой, поскольку в его функции входит обеспечение правопорядка, защиты частной собственности и исполнения контрактов, а зачастую и производство и предоставление ключевых общественных благ. Инклюзивные экономические институты нуждаются в государстве и используют его.

Экономические институты Северной Кореи или колоний в Латинской Америке — такие как мита, энкомьендо и «управление товарами» (repartimento

), которые мы описали ранее, — не обладают нужными качествами. Частная собственность в Северной Корее просто отсутствует. В Латинской Америке частной собственностью могли владеть испанцы; собственность же местного населения была совершенно незащищенной. Ни в Северной Корее, ни в колониальной Латинской Америке у широких слоев населения не было возможности принимать экономические решения исходя из своих собственных желаний и предпочтений; наоборот, они стали жертвами жестокого принуждения. В Северной Корее государство построило образовательную систему, которая направлена только на промывание мозгов и пропаганду; однако предотвратить массовый голод государство не смогло. В Латинской Америке колониальная администрация была занята тем, что принуждала местное население работать почти бесплатно. Ни здесь, ни там не существовало ни независимой правовой системы, ни равных возможностей для всех. В Северной Корее правовая система является всего лишь одним из инструментов в руках коммунистической партии; в Латинской Америке она в основном использовалась для того, чтобы поддерживать дискриминацию коренного населения. Мы называем подобные институты — те, которые имеют свойства, противоположные инклюзивным, — экстрактивными институтами.

[15] Экстрактивными — то есть направленными на то, чтобы выжать максимальный доход из эксплуатации одной части общества и направить его на обогащение другой части.

Двигатели процветания

Инклюзивные экономические институты помогают создать инклюзивные рынки, которые не только дают людям возможность свободно выбрать профессию, больше всего соответствующую их таланту, но и предоставляют им равные возможности овладеть ею. Те, у кого есть интересные идеи, могут использовать их для открытия собственного бизнеса; люди будут стремиться выбрать работу, на которой их производительность будет максимальной; наконец, менее эффективные бизнесы постепенно будут вытеснены более эффективными. Давайте сравним, как люди выбирают себе занятия в условиях инклюзивных институтов и как они делали это в Боливии и Перу в условиях господства миты. Множество коренных жителей Латинской Америки принуждались к работе в серебряных и ртутных шахтах, вне зависимости от их желания или навыков.