Почему он выбрал Путина?

Назвал он и более конкретную причину произошедшего: это, мол, «предательские» по отношению к России Хасавюртовские соглашения: именно после них «началось воровство людей, выкупы, рабство, бандитизм, и вот теперь террор».

Поскольку за Хасавюртовскими соглашениями, в конечном счете, стоял Борис Ельцин, становилось ясно, кто у нас главный «предатель», по чьей вине взрываются в столице дома. К тому же, думаю, многие все-таки знали, что главную роль в прекращении первой чеченской войны (в величайшем «предательстве российских интересов») сыграли не Хасавюртовские соглашения, состоявшие из двух малозначительных фраз, а полномасштабный Московский договор между Россией и Чечней, подписанный в мае 1997 года двумя президентами Асланом Масхадовым и непосредственно Борисом Ельциным.

Ему пора «подумать о вечном»

17 сентября, когда Лужков выступал в МГТУ имени Баумана, кто-то из слушателей задал ему вопрос: как он считает, уйдет ли Ельцин досрочно, по собственной воле, в отставку? Мэр ответил: мол, «такая возможность номинально существует», но, «немного зная президента», он, Лужков, может сказать: «маловероятно, что он откажется от власти».

Из слов московского мэра можно было понять: напрасно Ельцин пренебрегает имеющейся у него «номинальной возможностью» по собственной воле удалиться от дел. Он посоветовал президенту «задуматься о вечном».

Тут Юрий Михайлович не угадал: как мы знаем, Борис Николаевич отказался от власти досрочно, добровольно ушел в отставку.

«Они хотят использовать взрывы домов, чтобы захватить власть»

Вопрос о досрочной отставке Ельцина был задан Лужкову не случайно. В ту пору распространились слухи, что такая отставка действительно может состояться. 19 сентября эти слухи опроверг президентский пресс-секретарь Дмитрий Якушкин, выступив в программе Николая Сванидзе «Зеркало». Он однозначно заявил, что для президента «принципиально важно легитимно и вовремя как это положено по Конституции передать власть новому президенту в 2000 году и создать, тем самым, прецедент».

По мнению пресс-секретаря, слухи о досрочной отставке Бориса Ельцина и «целый набор других слухов» это «часть организованной и хитро продуманной кампании по дискредитации власти, которая означает, что началась активная подготовка сначала к парламентским, а затем и президентским выборам».

Кстати, попытки дискредитации власти Якушкин усмотрел и в том, что постоянно ведутся разговоры, которые «планово чередуются с публикациями в газетах», будто всю ответственность за взрывы домов несет федеральная власть.

Из слов Якушкина можно было заключить, что источником всех этих слухов Кремль считает, прежде всего, московского мэра и его окружение. А разговоры о том, что Борис Ельцин якобы «агрессивно» относится к мэру Москвы Юрию Лужкову, «выгодны той стороне, которая хотела бы придти к власти, играя на эмоциях, провоцируя негативные настроения в людях, тем более в очень тяжелый момент».

ОТНОШЕНИЯ С ПРИМАКОВЫМ: НАСТОРОЖЕННАЯ «ДРУЖБА»

В защиту человека, похожего на человека, похожего на Скуратова

Как уже говорилось, в отношениях с Примаковым Лужкову приходилось лавировать: как-никак они были потенциальными претендентами на президентский пост, причем в течение долгого времени − самыми сильными претендентами. Это лавирование давалось мэру нелегко: надо было точно улавливать момент, когда выступить в унисон с Примаковым, когда − поотстраниться от него или даже позволить себе критику в его адрес.

Пример первого − позиция по Скуратову. Лужков весьма эмоционально выступил против отставки генпрокурора. 21 апреля 1999 года, после очередного отказа Совета Федерации отстранить этого деятеля с его поста, на чем настаивал Ельцин, московский мэр заявил журналистам, что в сложившейся обстановке самое главное для президента это «проявить мудрость, пойти навстречу сегодняшнему решению Совета Федерации и предоставить Юрию Скуратову возможность продолжать работу».

Почему против отставки по предположениям был настроен Примаков, уже говорилось. А чем объяснить аналогичную позицию Лужкова? По словам некоего «кремлевского источника», опубликованным в прессе, московский мэр просто осознал, что «неотставка» Скуратова выгодна Примакову, что Совет Федерации пойдет именно за ним, и решил «приклеиться» к премьеру, стать ему в хвост, разделить с ним лавры победителя.

Первый удар по «красному» премьеру