Почему США умирают

В случае Империи управляющими принципами были иерархия, лояльность и меритократия

. Чем более высокое социальное положение вы занимали в Империи, тем больше у вас было прав, и ещё больше — обязанностей. Лояльность гарантировало попадание в наследственную аристократию на высших уровнях иерархии. Вам невыгодно было ломать Империю сиюминутными капризами — вы несли ответственность как перед своими предками, так и перед своими потомками. Наконец, меритократия

давала шанс каждому талантливому и работоспособному русскому попасть в элиту Империи.

Участие «общества» (то есть просто каких–то людей, которые тут родились, живут и на этом основании чего–то требуют) в решении судеб России было исключено самим дизайном системы. Шанс попасть в государственную элиту был у каждого — но права управлять государством просто за то, что вы есть, не было ни у кого. Даже потомки старой аристократии не имели права на власть по умолчанию — у них были лишь чуть более выгодные стартовые позиции. «Захудалый род», «выродившаяся фамилия», «дурак–наследник, растративший экономические и социальные капиталы многих поколений предков» — обычная для Империи история. Хочешь во власть — много учись, ещё больше трудись, крути педали изо всех сил, иначе никакое, даже самое благородное происхождение, тебе не поможет. Эти нехитрые принципы обеспечили формирование исключительной национальной элиты, немыслимо компетентное государственное управление и, в конечном итоге, превратили русских в величайший народ Европы.

Затем настала пора промышленной революции, возникло массовое высшее образование, а с ним — и разночинцы

. Достаточно умные, чтобы поступить в университет, но недостаточно умные, чтобы университет закончить (начав карьеру на госслужбе, открывавшую путь в элиту). Достаточно умные, чтобы читать прогрессивные книжки, но недостаточно умные, чтобы осознать, что в книжках может быть написана неправда. Достаточно амбициозные, чтобы претендовать на господство в обществе («по какому праву? мы книжку читали», буквально), но недостаточно ресурсные, чтобы реализовать свои амбиции через имевшиеся социальные лифты. Тем более, что на вершине иерархии талантливых выходцев из низов встречала потомственная аристократия, и стать элитой высшего уровня в первом поколении было невозможно. Что правильно — лишь после нескольких поколений беспорочной службы одного семейства можно быть уверенным, что перед нами семья с устойчивой культурой и традициями элитного качества (а не завихрение судьбы с одним особо удачливым деятелем, которому просто повезло).

Разночинцам хотелось всего и сразу — они книжку читали. Народившемуся классу капиталистов–промышленников хотелось править Россией — они деньги зарабатывают, деньги должны давать власть (в стране с официальным культом смерти среди государственной элиты). Нацменьшинствам

хотелось прав, свобод и мест в элите — а больше всего их хотелось народившейся интеллигенции нерусских народов. Наконец, дворяне в первом–втором поколении хоть и формально входили в элиту, но всё равно тяготились господством потомков старой аристократии, говорившим про дворянскую культуру, традиции и ценности, которые надо за пару поколений впитать с молоком матери, а лишь потом уже править Россией.

Сложившаяся Нечестивая Коалиция интеллигентов, бизнесменов, нацменов и крестьянских детей с генеральскими погонами решила потребовать у русской элиты демократизации и широкого общественного участия в государственных делах. Решимость этого союза поддерживали 200 лет сверхуспеха Империи — казалось, что можно требовать чего угодно и творить что угодно, и ничего катастрофического не случится. Последний раз русская государственность рушилась ещё в Смутное время, о котором остались лишь смутные воспоминания.

В попытке оспорить власть русской элиты полуобразованные дети, коммерсы, чучмеки и крестьяне в мундирах дошли до убийства Государя пополам с требованиями продолжить либеральные реформы. Дескать, Александр II освободил крестьян, провел широкую либерализацию и демократизацию, ему благодарные соотечественники в итоге ноги бомбой оторвали. Почему? Потому что быстрее надо было либерализовываться и шире демократизироваться, кто будет слишком медленно демократиться — тот от бомб устанет уворачиваться. Мы здесь власть, мы взорвем еще!

Причем выступала в таком духе и часть высшего дворянства, надеявшаяся в процессе демократизации подвинуть старые элиты и усесться на их место (характерно, что выступавший за продолжение либерализации Лорис–Меликов после убийства Александра II был отправлен в отставку, тут же выехал в Ниццу и более в России не появлялся).