Почему «сталинские соколы» воевали хуже Люфтваффе? «Всё было не так!»

Одни ее пороки были обусловлены ошибками авиационного (а иногда и общевойскового) командования. Так, в первые несколько недель войны СБ, ДБ-3 и ДБ-3Ф летали без истребительного прикрытия – хотя истребителей в действующей армии тогда было значительно больше, чем в последующие месяцы… Тем самым имевшие слабое оборонительное вооружение бомбардировщики обрекались на то, чтобы стать легкой добычей немецких истребителей – а командование еще и усугубляло эту ошибку другой, заключавшейся в том, что бомбардировщики выпускались на боевые задания небольшими группами. Чаще всего они состояли из 6–9 самолетов (т. е. двух-трех звеньев), а бывало, что и всего из 2–4! Столь маленькие группы не могли компенсировать слабость оборонительного вооружения своих машин концентрацией на атакующем «мессершмитте» огня нескольких бомбардировщиков: плотность такого огня оказывалась слишком малой… В значительной степени на счет советского командования следует отнести поэтому и массовую гибель краснозвездных бомбардировщиков над Двинском 27–30 июня 1941 г., и «воздушный Седан» над Бобруйском 30 июня. Ведь к переправам через Западную Двину и Березину СБ, ДБ-3 и ДБ-3Ф подходили в те дни отдельными эскадрильями и даже звеньями! Подобные же трагедии происходили в те дни и на Украине. Так, упоминавшийся выше Г. Пабст описывал эпизод, когда «советские бомбардировщики весь день атаковали районы сосредоточения немецких войск небольшими группами по 2–4 самолета. Ни один из них не ушел от немецких истребителей. Пабст говорит об этих операциях, как о непродуманных и примитивных по немецким стандартам»65.

Поистине гибельными оказались для СБ, ДБ-3 и ДБ-3Ф и практиковавшиеся ими удары по танковым и мотомеханизированным колоннам с высоты всего 100–400 м. Экипажам дальних бомбардировщиков 1-го и 3-го корпусов ДБА высоту в 400 м навязал 26 июня 1941 г. сам нарком обороны С.К. Тимошенко; в других соединениях «летчики [по-видимому, все же ведущие групп. – А.С.

] сами стремились атаковать с небольших высот»66: этим надеялись компенсировать несовершенство бомбовых прицелов и слабую выучку экипажей. Но на малых высотах двухмоторные бомбардировщики представляли собой слишком большую цель, чтобы не нести огромных потерь от малокалиберных зениток, насыщенность которыми наземных войск вермахта была очень высокой. Не случайно, например, 2-я смешанная и 41-я бомбардировочная авиадивизии ВВС Северного фронта всего за шесть дней действий с малых высот по колоннам 4-й танковой группы вермахта на Псковщине в начале июля 1941 г. потеряли 60 самолетов (преимущественно СБ), т. е. до четверти своего состава67. Из семи СБ 450-го скоростного бомбардировочного авиаполка ВВС Западного фронта, бомбивших 7 октября 1941 г. с высоты 100–200 м мотомеханизированную колонну на шоссе Юхнов – Спас-Деменск, зенитками было сбито три68…

Другие тактические пороки советской бомбардировочной авиации 1941 г. года обуславливались прежде всего слабой выучкой летчиков. Все немецкие эксперты – участники кампании 1941 г. отмечали одну и ту же особенность действий СБ, ДБ-3 и ДБ-3Ф: «Попав под зенитный обстрел, группа упорно шла вперед без каких-либо попыток уклониться»69. Заметим, что с самим понятием «противозенитный маневр» в частях накануне войны были знакомы. Так, в 202-м скоростном бомбардировочном авиаполку ВВС Ленинградского военного округа о нем слышали даже молодые летчики70. Поэтому отказ от противозенитного маневра может свидетельствовать лишь о низком уровне летного мастерства большинства пилотов. Летчики (или решавшие за них ведущие групп) явно боялись, что, начав маневрировать, они оторвутся от группы и не смогут выйти на цель, а то и вообще потеряют ориентировку… Так или иначе, для многочисленных скорострельных 20-мм и 37-мм зенитных автоматов плывущие в плотном строю и не прибегающие к противозенитному маневру СБ, ДБ-3 и ДБ-3Ф были просто идеальной мишенью!

Не приходится удивляться и записи в журнале боевых действий 51-й истребительной эскадры люфтваффе, согласно которой советские бомбардировщики, действовавшие в июне 1941 г. в Белоруссии, «не делали никаких защитных маневров, когда на них пикировали немецкие истребители»71. В условиях, когда большинство пилотов было неопытно, неизбежен был отказ и от противоистребительного маневра. Правда, по утверждению воевавшего в конце 1942 г. на Карелльском фронте в 11-й отдельной бомбардировочной авиаэскадрилье Т.П. Пунёва, «противоистребительный маневр на СБ – дело нереальное» из-за «дубовости» – излишней устойчивости, маломаневренности – этой машины. Но тут надо учесть, что Тимофей Пантелеевич попал на фронт всего примерно с 10 часами налета на СБ. «Реально, – признает он сам, – мы умели взлетать и садиться. […] Первые девять вылетов [а всего на СБ Пунёв успел их выполнить 11. – А.С.

] я и не очень представлял, где лечу и чего бомблю, ориентировку сразу терял, такой вот был «лихой сокол»72. Какой уж тут противоистребительный маневр…

4. О БОЕВОЙ РАБОТЕ БЛИЖНИХ БОМБАРДИРОВЩИКОВ СУ-2