Почерк палача

Валентин к шестнадцати годам сформировался парнем ловким, восприимчивым. По природе ширококостный и сухой, он быстро стал лидером секции, его даже на первенство Москвы среди юношей заявили, так как к этому времени карате стало спортом.

Десятый класс. Валька учился средне, но не плохо, даже на дополнительные занятия оставался. Физика ему нравилась. В марте, уж экзамены на носу, идет он из школы домой и слышит тонкий голос:

– Караул! Помогите!

А сестрин голос Валентин с ее пеленок узнавал, вот и рванул, как молодой лось. Каких-то три парня во дворе с девчонки, считай, всю одежонку сорвали и на скамейку уложили. Валентин как увидел, в глазах потемнело, больше ничего не помнит. Очнулся он уже связанным в милиции. Оказалось, он одному парню руку сломал, другому – нос, а у третьего нашли тяжелое сотрясение мозга.

Участковый за него бился, школа писала в прокуратуру, да, к несчастью, придурок, что головой сильно ударился, оказался сыном секретаря райкома. И перед милицией, как позже перед судом, встала дилемма: либо попытка изнасилования была, тогда всем троим сроки солидные светили. Либо хулигану Валентину Сухотому все померещилось, и он, используя свое физическое превосходство, невинных интеллигентных мальчиков изувечил, тогда у него чистая статья за хулиганство, нанесение тяжких телесных повреждений со стойким нарушением здоровья.

Первый секретарь райкома партии в начале восьмидесятых являлся полновластным хозяином района, так что вопрос, кто в произошедшей истории виноват, дальше дворовых хозяев не поднимался.

В семнадцать лет Валентин Сухотый получил три года, и жизнь его резко сломалась. Лагерь малолеток отличался от лагеря для взрослых, пожалуй, лишь жестокостью. У Валентина была первая «ходка», поначалу его хотели согнуть, сделать «шестеркой», а то и «опустить». Но он вырос на улице, законы ее знал, драться умел как никто в отряде, и местные паханы быстро поняли – новичка лучше, а главное выгоднее, пригреть.

Через три года на волю вышел форменный преступник, сильный, злой и если не с высшим, то точно со средним воровским образованием. Главная трагедия парня заключалась в том, что он уверовал: человек человеку – волк, существует лишь один закон – закон клыка.

Но неполных десять лет он все-таки проучился, книжки читал и по сравнению с остальными был парнем очень даже образованным. Мать к тому времени спилась, любимая сестра уехала с каким-то азербайджанцем далеко, но участковый его не забыл и Валентина в квартиру прописал. И тут без какого-либо перерыва Валентину не повезло снова. Школьный его дружок оказался агентом угро, и на первой же краже из дерьмовой палатки его снова взяли. Он не имел даже возможности вольготно вздохнуть, как вновь получил пять лет и оказался за решеткой.

Взрослая зона учила его серьезнее, можно сказать, основательнее, и, когда в двадцать пять лет Валентин Сухотый вновь оказался на свободе, он стал уже человеком не только сильным и злым, но и крайне осторожным.

Подельники сбивались в стаи, теперь они называются группировками. В одной из таких группировок оказался вор в законе, который знал Валентина по зоне: он принял его спокойно, без всяких эмоций, и определил в группу, получавшую ежемесячную дань с палаточников подведомственной территории. Прошел год. «Сухой», такую кличку ему определили еще в зоне, был уже старшим группы, когда пахана застрелили. Пуля предназначалась не вору в законе, но угодила именно ему и точно в лоб.

Группировка начала уже рассыпаться, и тут нашлись активные ребята, устроили сход, решили выбрать нового авторитета, воров в законе среди них не было. Сухой сидел безучастно, в «базаре» участия не принимал, думал о матери, которой жить оставалось считанные дни: водка женщину доедала, однако не торопилась, видно, лакомилась. Сидели в «Веселых парнях», заведение по такому случаю закрыли. За корону бились два азербайджанца, хотя, может, парни были и другой «южной национальности».

Наконец один другому сломал челюсть, и тогда было решено голосовать. Так бы все и кончилось, если бы распаленный схваткой Ахмет не крикнул:

– Ясно, главой должен быть кавказец, и вы правильно определили меня. Мы, родившиеся в горах, настоящие мужчины. Маленькая Ичкерия вашей России жопу надрала, вы ей дань платите. – Ахмет поднял палец. – Помощника президента увезли, потом его за деньги девочкой отдадут.

Не такие уж большие патриоты сидели в зале, некоторые точно и не знали, что они русские, но последние слова всколыхнули собрание, раздались негодующие, матерные крики.

– Тихо! – Ахмет поднял руку. – Воете, как шакалы. А никто против меня один на один не выйдет.

– Сева, дай-ка пройти, – Сухой из дальнего угла уже пробирался к центру.

– Зачем поднялся, Сухой? – рассмеялся Ахмет. – Травки нанюхался? Грабь палатки, не лезь в мужской разговор.

– Ребята, сдвиньте столы, освободите центр. Твое место, Ахмет, на рынке зеленью торговать, наших девок за подолы хватать. Иди сюда, я тебе укажу твое место.