Почка на экспорт

Я присмотрелся к нему внимательнее. Высокий, худой, с мелкими чертами лица, он сразу привлекал внимание одной характерной особенностью. Левое веко у него беспрерывно дёргалось, как бы подмигивая, от чего создавалось впечатление, что он что-то хочет сказать, да не знает, как это выразить словами. Дорого одетый, с массивным перстнем на руке, он странно смотрелся на фоне окружающего лесного пейзажа. Заметив, что его разглядывают, он отложил в сторону нож и подошёл ко мне.

— Наверное, пора познакомиться, — предложил он, протягивая руку и всё так же подмигивая.

— Не помешает, — ответил я, — раз Александр Михайлович не хочет взять на себя этот труд.

Хохлов тем временем размахивал картонкой над мангалом и не обращал на нас ни малейшего внимания.

— Махницкий, можно просто Саша, — представился я первым, пожимая его руку, чуть влажную и вялую на ощупь.

— Сергей Андреевич, — ответил он, не уточняя фамилии. Я не стал заострять на этом внимание, окрестив его про себя мысленно Моргуном.

— Зря всё-таки девчонок не взяли, — бросил, наконец, свою картонку Хохлов. — Вы, я вижу, уже познакомились. Ну и ладно. Прошу к столу, разомнёмся коньячком.

Стол, надо признать, был неплох. Но я, верный своей привычке не есть до обеда, без аппетита ковырялся в тарелке. Моргун потягивал коньяк, время от времени бросая в рот тоненькие до прозрачности ломтики лимона. Лишь Хохлов, оживлённо суетясь, опрокинул одну за другой несколько рюмок и накинулся на еду.

— Ты бы не увлекался, — посоветовал я. — Машину ещё обратно вести.

— А шашлык? — вытаращил он глаза, прожёвывая сёмгу. — После такого шашлычка, Саня, встанешь из-за стола трезвым, как стёклышко. Ни один гаишник не придерётся.

— Человек тебе дело говорит, — негромко поддержал меня Моргун.

Хохлов как-то сразу сник, с видимым сожалением взглянул на бутылку и потянулся к минералке. Никто не хотел начинать разговор первым. Я закурил и принялся разглядывать резные листья клёна над головой. Сизый дымок сигареты улетал, тая в чистом, как хрустальный звон, воздухе. Хохлов, умудрившийся-таки выпить ещё, повеселел и вновь заколдовал у мангала, бормоча что-то себе под нос. Моргун тоже закурил и поинтересовался:

— Совсем не пьёте, или так, временно бросили?

— Совсем, — ответил я.

— Здоровье? — сочувственным тоном продолжил он.

— Вроде того, — я не стал поощрять развитие темы.

— Что ж, непьющие люди всегда нужны. Не то, что этот, — и он с лёгким презрением кивнул в сторону Хохлова.

— Почему?

— Хотя бы потому, что трезвый не выложит сразу первой встречной девке все известные ему секреты. А он, — вновь последовал кивок в сторону Михалыча, — ещё и приврёт для пущего эффекта.

— Что-то не очень хорошо вы отзываетесь о своём друге, — заметил я.

— Друг? — тонкие губы Моргуна исказила саркастическая улыбка.

— Я не в курсе ваших отношений.

— Скорее нас можно назвать… единомышленниками, что ли.

— Вот как. В чём же заключается, простите за любопытство, общность ваших взглядов?

— Зря иронизируете. Думаю, нас поддержит любой здравомыслящий человек. Мы считаем, что жизнь одна, и прожить её надо по возможности хорошо. Что толку гнуть спину изо дня в день, подобно скотине, и получать за это гроши?

— Большинство людей у нас живут именно так.

— Если им нравится — пусть живут, — его дёргающееся веко на миг замерло и вновь принялось отбивать свой неведомый ритм.

— А вы с Хохловым, значит, другие? — насмешливо спросил я.

Мне, признаться, всегда были не по душе бредовые идеи о превосходстве одних людей над другими. Все мы одинаковые, просто судьбы нам даны разные. Кому-то везёт больше, кому-то меньше. Бывают и откровенные неудачники, которые честно бьются всю жизнь, как рыба об лёд, но так и остаются у разбитого корыта. По разному случается, что тут говорить. Но дело, по-моему, не только в том, сколько тебе дано везения, денег, возможностей, а в том, сумеешь ли ты найти гармонию с окружающим миром. Сделать это, к сожалению, нелегко. Может, поэтому вокруг столько несчастных?

— Другие, — кивнул меж тем мой собеседник. — Хотя бы потому, что осознаём: человек, несмотря на всю историю цивилизации, остался всего лишь животным с присущими ему хищными инстинктами. И не стоит их в себе заглушать, это бесполезно, да и вредно, к тому же. Посмотрите вокруг, — он повёл рукой, — здесь живёт множество зверей по законам, установленным самой природой. Один из них — сильный должен уничтожить слабого, чтобы очистить лес.

— Стоп, стоп, — перебил его я. — К чему вы клоните?