Почта Приграничья

– Лучше женщинам между собой разобраться, – улыбнулась Василина. – Я с ней поговорю и заодно намекну, что будет, если она когда-нибудь решит попробовать поработать на наших врагов.

– Отлично, – довольно кивнул Мышата. – Теперь по мелочам, раз уж мы все это затронули… Блуждающие огоньки к нам зачастили – беды от них нет, но само такое поведение странно.

– Да уж месяц как, – проговорил один из незнакомых почтарей, высокий худощавый старик с аккуратной короткой бородой.

– Вот ты, Остромир, и займись, – предложил староста. – Цена за проверку огоньков десять серебряных, но там и дел немного.

«Проблема пустяковая, – согласился с выбором Мышаты Олег. – Как раз по силам такому древнему почтарю как Остромир. Убегать в подобном деле вряд ли придется, а вот опыт старого знатока Приграничья как раз и сыграет в его пользу. Сколько же ему лет? А то ведь, я помню, он еще при отце седым был».

Олег смотрел на своих коллег по нелегкому ремеслу и пытался понять, о чем они думают сейчас, когда начатое им противостояние привело к тому, что из обычных доставщиков груза им пришлось переквалифицироваться в охотников на нечисть. Конечно, никто лучше почтарей не знает привычки выходцев с правого берега, но и то, что они больше привыкли уходить от опасности, а не бороться с ней, тоже сложно было игнорировать. Старики вроде того же Остромира и еще Разумника, пухлого розовощекого деда с бородой, заплетенной в косичку, конечно, вполне могли с удовольствием заниматься всякой мелочевкой. Все-таки в силу возраста возить грузы через Волгу и рисковать жизнью, наверно, для них было даже сложнее, чем решать рутинные деревенские проблемы. А тут еще, тем более, и неплохой заработок – Мышата, понимая, что потом сможет все компенсировать из кармана сотника, жадничать не будет.

Но это старики, а вот рвущимся в самую гущу юнцам, Коту и Некрасу, гораздо интереснее брать на себя задачи посложнее и поинтереснее, чем, например, выяснять, кто по утрам пугает деревенских женщин, роняя наполненные ими в колодце ведра. К счастью, и они понимали, что Договор стоит выше их собственных желаний, и были готовы приструнить расшалившуюся нечисть. Ну, а для крепких мужиков вроде Твердяты это уже был вопрос чести: доказать людям князя, что свобода Приграничья – не пустой звук.

В итоге разбор заданий прошел довольно быстро. Староста называл проблему, кто-то из почтарей вызывался – благо ничего сложно или опасного пока там не было.

– А что с заблудшими? – как только Мышата сделал паузу, Василина напомнила ему, судя по всему, о каком-то давнем разговоре.

– Да помню я про них, – староста махнул рукой. – Просто случай уже непростой, но при этом и не очень срочный. Вот я и думаю, не стоит ли его отложить до возвращения дружинников. Мы ведь рано или поздно с ними помиримся, а тогда пусть они и занимаются чем-то по-настоящему опасным.

– Рассказывай, староста, – покачал головой Олег. Часть сознания почтаря, отвечавшая за осторожность, был полностью согласна с Мышатой, но вместе с тем уж очень не хотелось последнему Локову давать людям князя осознать, насколько к ним тут все привыкли. А они ведь это обязательно поймут. Почувствуют и тут же начнут пользоваться, устанавливая в Приграничье свои привычные правила и законы.

Настя тоже встрепенулась. В отличие от Олега она уже совсем не думала о Хотене и его начальниках – все мысли девочки крутились вокруг того, что новых приключений не предвидится, а тут неожиданно такой поворот. Судя по всему, подумала Настя, речь пойдет о пропавших людях, возможно, даже убитых… А это весьма серьезно, попахивает наглым нарушением Договора, вот она, возможность для ведуньи Даждьбога себя проявить.

– Непонятная история, – пожал плечами Мышата. – Народ недели две назад начал пропадать. С Третьяка это все пошло, который шкурами занимается. Как уехал пушнину бить, так и исчез. День нет, ночь нет, мы уже тревогу поднимать начали. А он к вечеру третьего дня заявляется весь измученный, мол, по болотам плутал, страху натерпелся.

– Места вокруг хорошо знает? – уточнил Олег.

– Еще бы! – сказал староста. – Говорю же, охотник он, по пушному делу мастер. Все окрестные леса вдоль и поперек исходил с самого детства. А тут, говорит, круги наматывает и наматывает по болоту, уже умом чуть не тронулся. Куда ни пойдет, рассказывал, возвращается к одному и тому же месту. Потом как отпустило, и он скорее домой, в Оковицы.

– И, говоришь, со многими такое приключилось? – уточнил почтарь.

– Цветана за травками в лес ходила, – начал перечислять Мышата. – Судимир, Радомысл… За эти две недели с десяток оковицких по болотам мотало. И каждого примерно сутки не было. Никто насовсем не пропал, все целы и невредимы. Разве только царапины от веток да одежда попорчена, когда в панике по лесу бегали.