Почта в Никогда-Никогда

Еще хуже было в случае с датскими догами. Их привезли сюда, чтобы они истребили динго. Но кто может постичь тайны женской души? Самочки из далекой Скандинавии завели романы с разбойниками из австралийской глухомани… Забыв о почетном задании, ради которого их доставили из-за моря, они шли в степь по зову сердца… Оттуда по ночам доносился вой влюбленных динго. Самочки предпочли личное счастье профессиональному долгу. Правда, необходимо отметить, что и доги-самцы оказались не слишком стойкими перед очарованием рыжих самок-динго. И они были счастливы друг с другом и имели много детей… Только это потомство, то есть облагороженные динго, получилось еще более хищным, чем чистая порода. Вот и родись тут овцой!

Возьми топор,

вари на медленном огне

В Чарлвилле все знают друг друга. В отеле есть номера очень чистые и удобные. Они не запираются. А, собственно, от кого? Кровати стоят не только в номерах, но и на террасе — ведь только здесь есть какой-то ветерок.

В баре отеля бьет фонтан из пива; посетители лежат трупами, то и дело кого-то выводят на подгибающихся ногах. Пьют здесь по большей части в полном молчании, а если уж кто-нибудь так «мучительно болтлив», что произнесет несколько фраз, то наверняка о шерсти или о стрижке, или о самых последних романах какого-нибудь барана. В ресторане отеля истинно австралийская кухня. Громадные куски мяса, много жира — пожалуй, австралиец поглощает в день больше калорий, чем европеец за неделю. Кормят невкусно, но загорелые фермеры из буша, которые раз в несколько месяцев посещают Чарлвилл для того, чтобы сделать запасы, едят с большим аппетитом. В степи кроме баранины можно употреблять в пищу только диких птиц, которых — как гласит молва — готовят по следующему «рецепту»: вместе с топором положить в котелок, варить на медленном огне, когда топор станет мягким — птичка готова…

И еще несколько слов о скотоводстве. Только одно хозяйство под Пертом имеет площадь, равную территории Бельгии. Здесь пасется сто двадцать тысяч голов скота и на бойню поставляется двадцать тысяч волов в год. А вол — как всем известно — это бык, который с помощью несложной операции избавлен от многих забот. Однако, не желая задеть быков упоминанием о волах в рассказе об овцах, я скажу только о… коровах. Вернее, об их развлечениях…

Чтобы увидеть это, следует проехать по шоссе из Сиднея по направлению к Кемпбелтауну, потом свернуть на боковую дорогу, и вот мы, наконец, в Камден-Парке в штате Новый Южный Уэльс, там, где коровы катаются на каруселях. В Австралии стада коров, насчитывающие по нескольку тысяч голов, пасутся на необозримых просторах. Эти животные никогда не видели хлева; постройки такого типа здесь вообще неизвестны. В Австралии, как и везде в бассейне Тихого океана, где человек создал рациональное скотоводство, возникла очень узкая специализация. Может быть, это похоже на шутку, но владелец стада коров в несколько тысяч голов пьет… бутылочное молоко! Почему? Да потому, что его ферма специализируется на мясе. Стада кочуют целыми неделями и месяцами вдали от хозяйственных построек. Кто их знает, где они сейчас, и кто поедет их искать, чтобы подоить коров? И как доставить молоко в этом климате, где оно скисает уже через несколько часов? Зато в Камден-Парк мясо для бифштексов привозят в ледниках с бойни, несмотря на то что здесь есть свои коровы. Почему? Потому, что здесь свой молочный завод, поставляющий продукцию в Сидней. Выращивание убойного скота здесь не окупается.

Молочный завод

Уже само название нас отчасти удивляет. Поэтому здесь надо обо всем рассказывать подробно.

Известно, что у всех коров на свете глаза печальные. Народная молва дает весьма фривольное объяснение причины этой грусти: коровы грустят потому, что по долгу службы они вынуждены допускать оглаживание их обширных вместилищ молока по два раза в день, тогда как роман с бугаем возможен не чаще раза в год.

Не вникая глубоко в справедливость этого шутливого объяснения, я утверждаю, что если бы оно было верно, то у коров из Камден-Парк глаза должны были быть грустнее, чем у всех коров в мире, потому что прямо в стойлах они получают корм с добавлением антибиотиков и гормонов и никогда не выходят на пастбища. Осеменение производится только искусственно, кроме того, этим коровам еще в раннем возрасте спиливают рога, чтобы они не бодались. А это означает, что жизнь не для них — ни сочная трава пастбищ, ни размышления за жвачкой в кругу подруг, когда так приятно смотреть печальными глазами, как неподалеку локомотив тянет за собой вагоны… А как влечет ее к молодому быку… Ничего этого на знают коровы из Камден-Парк. В самом деле, что они получают от жизни?

Возможно, у них есть только то преимущество перед подругами из других районов Австралии или других стран, что они могут два раза в день кататься на карусели.

Красуля на карусели