Почтальон, или Остап Бендер XXI века

Когда уголовники узнали кто сидит с ними в одной камере они решили, что для многих это шанс разжиться деньгами. Ведь Женю презентовали как богача. А с учётом просьбы Назара, другими словами разрешения, сделать Жене больно или очень больно, посчитал своей святой обязанностью практически каждый сиделец, вовлечённый в корпоративный запрос от смотрящих. Женю били, унижали, не давали возможности толком выспаться, лишали еды и в добавок ко всему заставляли убирать умышленно загаженные отхожие места. Если провести сравнение с тем временем, которое Женя провёл в клетке на вилле Сильнова, то нынешнее заточение переносилось им гораздо труднее, чем одиночка в сыром подвале в одном из районов Аккры. Женя клялся и божился в том, что у него нет денег, что он банкрот и что все мучающие его люди зря теряют время. Но кто мог поверить в клятвы афериста-эмигранта, который смог облапошить пол-Москвы, только идиот. А люди пытавшиеся выбить из Жени деньги себя идиотами не считали, поэтому планомерно и агрессивно продолжали истязания. Та регулярность с которой мучали Женю, если можно так выразится, заслуживала уважение, всё работало как часы. Все мероприятия унижения и физического насилия проходили чётко по плану. Каждое утро Женю насиловал один из любителей этого процесса уголовников, после чего Женю били, а во второй половине дня Женя драил парашу. При этом полагавшаяся ему тюремная баланда выливалась на пол и если Женя хотел её съесть, то ему приходилось слизывать еду с бетонного пола. Когда Женю вызывал следователь для проведения следственных мероприятий, он пытался жаловаться, просил помощи и перевода его в другу камеру, а в идеале в одиночку. Следователь внимательно его выслушивал, кивал головой и ничего не предпринимал, потому что сам был вовлечён в план по выбиванию из жирного немца кругленькой суммы и очень верил в успех, так как не понаслышке знал из материалов дела о похождениях финансового гуру и суммах фигурировавших в его махинациях. Мучения Жени повторялись изо дня в день и у него складывалось устойчивое мнение, что это никогда не закончиться. На сколько Женя был крепким орешком, но даже он не смог выдержать такого обращения. Более того если, сидя в подвале под присмотром Сильнова, он надеялся, что в жизни у него будет второй шанс и что у него ещё есть спрятанные деньги, благодаря которым он сможет вернуть себе отнятую у него беззаботную жизнь аристократа, то сейчас он отчётливо понимал, что это конец. Даже если ему повезёт, и он сможет выбраться на свободу, то его ждет Назар и Клещ, которые никогда не простят ему то, как он обманывал их, водя за нос. А если его осудят, и он останется в тюрьме, то происходящее с ним в СИЗО будет повторятся изо дня в день и это адские муки, от которых он не сможет избавиться никогда. Женя не находил выхода. С каждым днём он всё больше задумывался о смерти. Тот нечеловеческий прессинг и гнетущая атмосфера медленно, но уверенно ломали Женю. Он не знал, что делать, а его скудный внутренний мир не мог помочь ему изменить восприятие действительности. Без денег и власти он превратился в ничтожество, он даже перестал сопротивляться насилию. Казалось, что Женя тронулся рассудком. Приблизительно через месяц содержания в СИЗО всем стало понятно, что Женя либо действительно обеднел и у него нет денег, либо на столько скрытный и жадный, что он их ни под каким предлогом не выдаст, даже под страхом смерти. То, что творили с Женей в камере сложно передать словами, а то, что происходило с его сознанием невозможно описать даже самыми яркими эпитетами. И вот уже мучавшие его уголовники начали подумывать о безнадёжности принимаемых ими усилий, как вдруг одним прекрасным утром Женю нашли повешенным. Повесился он сам или ему кто-то помог до конца следствие так и не разобралось, ссадин, синяков и ушибов на теле было очень много. Однако всем было понятно, что его кончина – это не случайность, а логическое завершение нескончаемых мучений. Тюремный патологоанатом провёл вскрытие и сделал заключение, что смерть наступила в результате само удушения по средствам удавки изготовленной из лоскутов простыни. Когда тело Жени оказалось не востребовано его родственниками, которых вроде бы извещали о его смерти, к заведующему моргом пришёл загадочный человек и предложил выкупить часть тела Жени за очень внушительную сумму. Так как тело должны были кремировать, то нечистый на руку патологоанатом с радостью согласился на сделку. Поэтому в печь отравили всё тело усопшего за исключением его головы. Из головы финансового гуру по специальному заказу начальника охраны Сильнова было изготовлено чучело, которое до сегодняшнего дня висит в подземном тире одной из загородных резиденций Сильнова в назидание другим аферистам.