Почти как в кино

18 июня, четверг, 23:00.

Радиационный фон: 45–60 мкР/ч.

– «Большой» – «Слепому»!..

– На приеме, «Слепой», говори.

– «Большой», я на позиции. Деда вижу отчетливо, могу работать. С ним – еще двое «грибников». Вооружены. И… там хрен еще какой-то.

– «Слепой», не понял, какой хрен? Местный, торчок?..

– Пока не торчок… колоть собираются. Точно не из местных.

– Понял тебя, «Слепой». Хрен этот как выглядит?

– Да как хрен… лохматый, небритый. В «афганке» старой.

– Принято, «Слепой». Работай. Хрена не зацепи. Если не тупой – выберется. Деда – первым в расход. Охрану – следом. Дальше – «свободная охота».

– Принял, «Большой», работаю.

Заторможенный ход моих мыслей об аромате корицы прервал звон разбитого стекла и противно хлюпнувший хлопок. Лоб Светилы чуть выше очков буквально взорвался, расплескав на стол красно-бурое содержимое, перемешанное с осколками костей черепа. Фанатик гортанно булькнул и медленно повалился на бок, вываливаясь из кресла. Снайпер! Тряхнув головой, чтобы стряхнуть вязкое наваждение, я рванул вниз, под защиту стола. Не хватало еще шальную пулю поймать! Сектант, который пару секунд назад устрашающе водил передо мной клеймом, бросился было к Светиле, но словно налетел на невидимую преграду и с глухим грохотом рухнул на пол. Второй фанатик, отбросив шприц, дико заорал и зачем-то бросился на меня. Неизвестный снайпер больше помогать не спешил. Заорав в ответ, я откатился в сторону, а разложенный приклад «АКСУ» фанатика врезался в дощатый пол. Перехватив автомат как дубину, он снова кинулся ко мне, замахиваясь для удара. Где же этот снайпер-то?! Драться я крайне не люблю, а если вдруг приходится, то о морально-этической стороне своих действий задумываюсь редко. Поэтому, кое-как сгруппировавшись, я прижал к груди правую ногу, выждал немного и врезал пяткой в самую уязвимую часть мужского организма – в пах. Затормозить грузный сектант не успел, и по инерции налетел на мою пятку со всей силы. Удар получился сокрушительным – пятка будто взорвалась, колено жалобно хрустнуло, а мужик тоненько взвыл и согнулся, разом утратив весь боевой задор. Правда, долго страдать ему не пришлось – снайпер, видимо насмотревшись, решил продолжить работу. Правая часть черепа фанатика лопнула, защитный шлем вместе с вырванной подвесной отлетел в угол комнаты, а меня щедро окатило чем-то теплым и склизким. Чем – думаю вполне понятно. Организм среагировал моментально, и следующую минуту я пытался найти баланс между рвотными позывами пустого желудка и оттиранием содержимого черепной коробки сектанта со своего лица.

Снаружи тем временем разгорался нешуточный бой. Рвануло так, что с оконной рамы посыпались остатки стекла, затрещали автоматы. Лампочка под потолком часто заморгала. Кажется, скоро тут будут проблемы со светом! Я подполз к замершему в растекающейся луже крови сектанту. Стянул за ремень «АКСУ», вытащил из подсумков, закрепленных на бронежилете, три запасных магазина, рассовал по карманам брюк. Сам бронежилет снимать с убитого не решился – долго это, да и кровищей весь залит, а вот ботинки у фанатика могут быть подходящего размера. Немного переместившись, глянул на подошву. Точно – сорок третий! Спасибо, дружище, век не забуду. Я принялся шустро расшнуровывать новенькие, судя по целехонькому протектору, берцы. Наспех обувшись, пополз к выходу, стараясь не поднимать голову. Возможно, в кабинете покойного Светилы можно было поживиться чем-то еще, да и второго сектанта я не осмотрел, но снайпер снаружи сильно смущал. Если слово «смущал» вообще применимо по отношению к снайперу.

– «Слепой», доклад!..

– «Большой», здесь «Слепой»! Дед минус, повторяю, дед – минус! Еще двое – тоже!..

– Принял, «Слепой», хорош! А мужик в «афганке» че?

– Да нормально, он! Наблевал и минуса моего обмародерил! На выход попер, вроде…

– Просрал свои сокровища, «Слепой»?

– «Рентген»?

– Нет, бля, отец Виссарион! Что за треп в эфире?! «Большой», «Слепой», не срите в канал! И перца этого пусть перехватят! А то захуярим случайно!..